Собственно, вся суть-то сконцентрирована в одном этом слове - «умирающий». И знают ее прекрасно в Карасуском районе все, кто до сих пор отвечал на вопросы Надежды Андреевны Литвиновой. Но не знает, уверена она, глава государства. И ему детдомовка из Белоруссии, приехавшая когда-то в Казахстан целину поднимать, на личном приеме рассказала бы, каково это остаться в неперспективном поселке.

«Живите, как хотите»

Лично она считает, что так жить нельзя. И перечисляет в письме в «Нашу Газету»: воды нет, ни питьевой, ни технической, хлеб не возят, медпомощи нет - раньше ездила машина от райбольницы каждый четверг, а теперь пропала. А в поселке, по данным Надежды Андреевны, в 36 дворах проживает 257 человек. Тут ее информация от официальной сильно отличается. Когда ей в конце июня ответ давал аким района Кайрат Ахметов, то количество жителей называлось почти на 100 человек меньше.

- У меня сведения правильные, - упорствует Литвинова, - я все дома обошла, списки поименные составила, у нас до сих пор есть семьи, в которых семь душ.

Но поселок все равно производит впечатление страшно пустого. Руины, руины, рядом с которыми кое-где в небольшие штабеля сложен кирпич. Для «НГ» Тюнтюгур - старый знакомый. Мы были здесь в октябре, а потом еще раз в декабре 2007 года.

И тогда казалось, что хуже уже некуда, теперь видно - есть.

«Прирост учащихся - 36 в год»

В центре поселка - огромная школа, неподалеку от которой торчит, как указующий перст, беленый столб обелиска в память о павших. Вокруг него - низкая ограда, вокруг оградки - порядочная овечья отара. Тучные такие барашки. Когда-то сюда с карамельками в пакете спешила запыхавшаяся Надежда Андреевна. У нее в войну в Белоруссии погибла родня. Она увидела, как майским днем подъехали на велосипедах к обелиску школьники из Карасу. Видно, было какое-то патриотическое мероприятие. И кинулась угостить уставших пацанов. Она и на родительский день приносила немудреное угощение девчонкам и мальчишкам в школу, чтобы дети помянули потерянных ею в войну. Теперь вряд ли устроят какое мероприятие у памятника. Да и в школу идти, считай что не к кому. Шесть учеников всего, маленьких совсем. Школа теперь в Тюнтюгуре только основная. В трех комнатах размещаются и разновозрастный класс, и предшкола, и мини-центр. Еще два года назад это была девятилетка, в ней поставили два новых отопительных котла. Теперь их размонтировали и увезли. В стылой коробке, рассчитанной когда-то на 400 с лишним учащихся, остался крошечный островок тепла. Помещения для маленьких отапливает сейчас изрядно дымящая печка, на каникулах ее заменят металлической. Она сейчас стоит в вестибюле и чем-то неуловимо напоминает буржуйку.

В классе, где мы фотографировали тюнтюгурских учеников, стоит уникальной высоты кактус. Лет -надцать, наверно, рос и ширился на школьных просторах. Красавец. Глаз вообще то и дело мозолят детали, заставляющие вспомнить, как было и что стало.

У себя дома Литвинова выкладывает на стол картонную папку с надписью «Дело по школе». В ней - изрядный кусок истории тюнтюгурского образования. Не удержусь и процитирую пару документов. Одно обращение к первому секретарю Карасуского райкома партии Александру Федякину от дирекции совхоза «Тюнтюгурский», секретаря парткома и председателя рабочкома. Просят открыть при своей 8-летней школе девятый класс, по причине отсутствия которого из совхоза рассчиталось 14 семей. «Открытие даст нам возможность сохранить определенное количество кадров для совхоза». Это 1970-й год.

А уже в 1971 году на то же имя и на имя первого секретаря обкома партии Андрея Бородина идет просьба об открытии в «Тюнтюгурском» средней школы. Аргумент - «прирост учащихся составляет 32-36 человек в год». И еще один - «строительство будет вестись за счет фонда расширения и укрепления хозяйства».

Житье-небытье

Едем с Литвиновой на экскурсию. В самом пафосном месте руин, в окрестностях вдрызг растащенной, с разверстыми проемами огромных дверей МТМ наш фотокор не выдерживает:

- Чечня, точно!

А Литвинова повествует, что вот тут вся улица была с паровым отоплением, и водопровод действовал, и колонки имелись, и баня сперва старая стояла над озером, потом новую строили. После уличной стылости садимся за чай. Вода из стеклянного бутыля - зять привез из колодца в Козубае, поселка, что в 14 километрах отсюда. Хозяйка режет хлеб. Булке явно дня три.

- Так мы тут все берем в запас. Идем к Рекечинской, у нее тут ларек, деньги даем. Привозит из Карасу по списку... «Скорой» уже месяца два не было. То приезжала по четвергам, в школе принимали, там был медкабинет. К кому и домой ездили. Я, слава богу, не болею, - говорит 73-летняя Надежда Андреевна. - Но и то - вдруг таблетки надо. Можно было «скорой» их заказать. Я когда у акима нашего на приеме побывала, машина пришла, в каждой семье медики были, а потом снова нет. Ну объяснили, вроде для комиссий военкомата врачи нужны, потом опять начнут ездить.

Печку, на которой стоял горячий чайник, Литвинова протопила ветками и угольной пылью. Больше топливных запасов пока нет. Есть хорошая свинья на продажу, бычок. Деньги будут. Но, во-первых, надо еще дождаться закупщиков, которых она уж какой день выловить не может. А потом еще найти того, кто на эти деньги привезет и продаст уголь и дрова. Вот это и есть главный признак существования в неперспективном поселке - полная зависимость от сотни случайностей, необходимость бороться за элементарное в жизни.

- Я налоги три дня не могла заплатить, - рассказывает нам страшно возмущенная жительница Тюнтюгура Сулушаш КАРИМУЛДИНА. - Так и моталась в райцентр. Там Андреевне аким отвечал, что у нас такой-то житель занимается частным извозом. Это что - выход? 2000 тенге до Карасу, если один едешь, 500 - если «на хвост падаешь».

Монолог акима

Уточним, Аяза МАЙЛЕНОВА, акима Восточного сельского округа, к которому с 2005 года был отнесен Тюнтюгур как малонаселенный пункт. В округе - 6 поселков. Два из них - неперспективных. Второй после Тюнтюгура - тот самый Козубай, в колодцах которого прекрасная питьевая вода и где осталось теперь лишь 5 семей.

- Что значит не возят хлеб? Каждую субботу им Рекечинская, предприниматель, возит, я 10 литров бензина из своего фонда даю. Что у них там дальше - вода? Да, в поселке нету. У кого емкости есть, через меня договариваются - и ТОО «Гасыр» привозит питьевую. 900 тенге за куб. Медицина? Раз в месяц машина может приезжать.

Интересно, что если сравнить то, что говорила Литвинова, и то, что возражал Майленов, - получится в принципе одно и то же. Только она считает, что так жить нельзя. А он, что...

Нет, Аяз Салкенович тоже не сказал, что это норма. Только он считает, что тюнтюгурцы в своем сегодняшнем дне сами виноваты. Говорит, допустили, чтобы растащили хозяйство, да и сами поучаствовали. Говорили, дескать, им, чтобы в пору разрухи брали исполнительного директора. Не взяли. И сейчас - то же ТОО «Гасыр» рабочих из Кушмуруна возит на сезонные работы, а тюнтюгурцев в нем всего пять человек работает. Кто ж им будет поселок восстанавливать? Жалко, конечно...

А программы расселения и какого-то устройства людей из неперспективных населенных пунктов в районе нет. А самая дешевая землянуха в райцентре, близком к Тюнтюгуру, - от $1500 до 2000. Есть, сказал Майленов, случаи, когда помогают людям из таких поселков поселиться, хлопочут акимы, идут навстречу предприниматели. Вот пенсионерку из Майского обеспечили жильем. Но это эпизоды.

Зимний брали

Про Литвинову аким сказал, что у нее дочка в «Павловском», мать зовет. Так обычно все разговоры про разоренные села и заканчиваются. Напоминанием о сыновнем долге и констатации, что те, кто в них мыкается, сами виноваты. А откуда бы взяться стратегическому мышлению, предпринимательской хватке, инициативе у тысяч и тысяч людей, которые воспитаны были при другом строе и в другой системе ценностей? Которые, как Надежда Андреевна, свою первую пенсию 102 рубля в Фонд мира перечисляли. Кстати, что касается разграбления, то когда из деревни непонятно кто увозил обрудование пекарни, караулить его пыталась именно Андреевна.

Перед нею на столе - сохраненные чековые книжки паевых инвестиционных фондов, жилищные купоны, договоры об аренде земельного участка ИП «Турсунов Т.» у нее, мужа и сына. Вот они - документальные свидетельства того, как шли мы к своему сегодняшнему дню и как мало ответственности за своих граждан брало на себя государство. Литвинова и сейчас понять не может, что же такое прописал Земельный кодекс, что она лишилась благ стоимостью в 6 тыс. тенге, которые получала в обмен на свои 42 га земли.

- Надежда Андреевна, но вы же конкретно ничего этого президенту не писали?

- А зачем? Я хочу с ним поговорить, рассказать. Может, помогу чем.

- Думаете, попадете?

- Ходоки к самому Ленину добирались.

Она снимает со стены репродукцию, смахивает пыль:

- Видишь, это мне на 8 Марта дарили.

Рассматриваю. Читаю название - «Зимний взяли». А что, ведь и добирались, и брали...

Фото Николая СОЛОВЬЕВА