Сегодня они приобрели особое значение. И с точки зрения обеспечения в сложной экономической ситуации продовольственной безопасности страны. И как гарантия сохранения рабочих мест, возможности заработать свою копейку многочисленным «самозанятым» на селе.

Наша инвестиционная политика

Государство сделало крупные антикризисные вливания в этот сектор. «НГ» недавно рассказывала о проектах, профинансированных в области через нацхолдинг «КазАгро». Но этим деньгам только предстоит быть освоенными. А как работают средства, вложенные раньше в проекты, которые фигурировали в региональных программах развития?

Вопрос, кстати, нуждается в комментарии. В идеале рентабельность или разорительность проекта должны быть заботой лишь предпринимателя да банка, который его кредитовал. Недавно посол США в Казахстане, комментируя желание американских компаний найти новые точки вложения капитала в РК, заметил, что правительство относится к этому одобрительно, но не вмешивается. В Америке нет инвестиционной политики. Делать вложения в чей-то бизнес - частное дело частных компаний. Правительство в редчайших случаях может позволить себе выраженную поддержку.

У нас по-другому. Все сколько-нибудь значимые инвестиционные проекты курирует  исполнительная власть. Поэтому с вопросами об их эффективности имеет смысл обращаться не только к предпринимателям, но и к ней.

- В бизнес мы не вмешиваемся, - считает заместитель акима области Нуралы САДУАКАСОВ, - при необходимости помогаем. Надо учитывать, что  американское предпринимательство постарше нашего. Там изначально приоритетом была частная собственность, и законодательство это отражало. Мы все только нарабатываем. Хотел бы в связи с этим обратить внимание на два момента. В сельское хозяйство, переработку его продукции немалые вложения делает и делало именно государство -  через институты «КазАгро», под приемлемый процент, которого бизнес никогда бы не получил в банках. Почему государство не должно контролировать освоение этих денег? И второе. То, что вы называете опекой и кураторством, начиналось в тяжелые 90-е годы как мера вынужденная. Когда тому же акиму района жизненно важно было налогооблагаемую базу сохранить, работой людей обеспечить. Мы рады были поддержать любого инициативного, предприимчивого человека. Я был акимом района. На моих глазах в Затобольске опустел огромный универмаг. Я сам предложил предпринимателю Владимиру Семейкину, которому нужны были площади для хранения овощей, использовать магазинные подвалы, при условии, что все здание будет сохранено. Семейкин купил его на аукционе. А через несколько лет, когда бизнес упрочился, он по нашей просьбе вернул зданию прежний профиль. Сейчас в райцентре - отличный торговый комплекс, а КХ «Тэрра» возвело для себя новое  высокотехнологичное овощехранилище. То есть поддержка власти в критический момент пошла бизнесу на пользу.

Масло одно и другое

История рапсового завода начиналась не в столь давние и трудные времена. Напротив, как раз тогда, когда экономика была на подъеме. Костанайский проект неплохо встраивался в государственную программу диверсификации растениеводства, предполагавшую уход от монокультуры пшеницы за счет возделывания в первую очередь масличных. И в самую первую очередь - рапса. Минсельхоз предполагал, что экспансия его на костанайские поля будет стремительной, уже в этом году по первоначальной стратегии рапс должен был занять 220 тыс. га, однако посеяли его в 3,5 раза меньше. Планы на уровне региона давно скорректированы, пояснили в облсельхозуправлении, на крестьян никто не давит, каждый решает сам, насколько ему выгодна эта культура. В этой части - все понятно.

Однако что будет с заводом, рассчитанном в конечном итоге на производство биодизеля, основное сырье для которого должно получаться после переработки маслосемян рапса? В начале года хозяин предприятия компания «Содружество» заявила, что планы по биодизелю отодвигаются на неопределеный срок в связи с изменением конъюнктуры рынка. Сможет ли завод, в создание которого вложен 1 млрд 200 млн тенге и имеющий хранилища на 20 тыс. т маслосемян, работать эффективно, сделав своим главным продуктом масло не техническое, а пищевое? Вопрос актуален еще и потому, что на этапе строительства завода ходили слухи, что в него напрямую вложены государственные деньги, а не только средства частной компании.

- Участие государства в этом проекте ограничивалось лишь возможностью для предпринимателей получить кредит через «Казагрофинанс», то есть на более мягких условиях, чем в банках второго уровня, - ответил Садуакасов. - Естественно, никаких прямых вливаний из бюджета не было. Что касается будущего, то, по нашим данным, компания действительно намерена производить пищевой продукт, изыскивает средства, необходимые для установки линий дезодорирования и рафинации сырца.

Ниша же для такого продукта в области очень велика, у себя мы производим лишь 4% от потребности региона. Остальное завозим.

Кстати, и предприниматели, которые стремятся эту нишу занять как перспективную, в области тоже есть. ТОО «Новопокровское» в Узункольском районе уже несколько лет сеет 3 - 3,5 тыс. га подсолнечника, имеет свою маслобойку. В Федоровском районе КХ Безбабного пошло дальше. Там немного земель - 5000 га. Однако 1,5 тыс. га из них предприниматель отдал под подсолнечник. При этом уже построил мини-завод по его переработке. Проект стоит около 120 млн тенге, кредит был получен по линии фонда «Даму». Нынешней осенью завод должен дать первую продукцию.

В области, рассказали в сельхозуправлении, набирает обороты производство и довольно экзотичного для наших мест льняного масла. В Алтынсаринском районе эту культуру возделывают уже третий год, причем площади наращивают: с 3 тыс. га до 11 тысяч. А ТОО «Азимут» производит в ассортименте очень хорошего качества нерафинированные масла: как раз льняное, горчичное, подсолнечное. Его можно купить в наших магазинах, правда, придется поискать. То же льняное масло, которое в России, например, стоит дорого и продается как ценнейший оздоровительный продукт, наши торговые точки берут пока без энтузиазма.

Судьбу еще одного знакового для области проекта «НГ» попробовала прояснить - Рудненского гормолзавода. Фактически сегодня это государственное предприятие. Прежних хозяев, частных предпринимателей, лишили этого завода по суду. История была громкая. Однако что сегодня в сухом остатке? Предприятие, которое некогда производило широкий ассортимент молочной продукции, сейчас изготавливает только сливочное масло и сухое молоко. Хотя были намерения вернуть РГМЗ рынок кисло- и цельномолочной продукции. Не получилось.

 - Дело в том, что государство сделало в этот завод ровно столько вложений, чтобы прекратилось его растаскивание и он мог начать функционировать, - комментирует ситуацию Садуакасов. - Но для того, чтобы он сегодня в окружении других переработчиков мог стать конкурентоспособным, ему нужна серьезная модернизация. И здесь государство должно определиться, сделает ли оно крупные вложения в предприятие само или продаст его с аукциона.

Угроза самым перспективным

Такими сегодня, без сомнения, следует считать проекты, так или иначе связанные с животноводством. Один из самых интересных реализуется с 2007 года в ТОО «Турар» Федоровского района - современный молочно-товарный комплекс, который ориентировочно в сентябре должен полностью заработать. Для этого уже почти все готово. Завершено строительство двух коровников, практически полностью смонтировано оборудование. Кроме того, предприниматель параллельно занимался вопросами воспроизводства стада, сегодня у него уже нет нужды закупать скот, а объемы солидные: комплекс рассчитан на 1000 голов КРС. Проработаны вопросы кормопроизводства, кормоуборочный комбайн приобретен. ТОО «Турар» даже строит дома для своих специалистов: пять уже возведены, фундаменты еще пяти заложены в этом году...

Можно назвать еще несколько проектов в этом секторе, которыми люди занимаются очень серьезно и последовательно, вплоть до апробирования биоинженерных инноваций на базе товарных хозяйств. Но все они могут пострадать, если такими темпами, как сегодня, будет расти инфекционная заболеваемость скота. В частности, бруцеллезом.

 - Если в 2007 году у нас было выделено 1300 больных животных, в 2008 году - уже 5500, а с начала этого года - 8 200. Поголовье теряем, - комментирует ситуацию заместитель начальника областного управления сельского хозяйства Молдабай ЖУСУПОВ. - Причина - отмена с 2007 года в рамках подготовки к вступлению в ВТО вакцинирования животных. Я считаю, что для Казахстана, где еще нет и не скоро будет обеспечено изолированное содержание скота, эта мера преждевременная. В конце концов, даже американцы вакцинируют своих животных, не везде и не от всех заболеваний, но тем не менее. Мы были со специалистами в Колорадо, Пенсильвании, так что у меня информация из первых рук.

С вакцинами работают и в России. Причем, они совершенствуются, с ними ведется научная работа. А в Казахстане это практически прекращено. У нас вместо вакцинирования, которое было профилактической мерой, теперь речь идет лишь о выявлении больного скота методом иммунно-ферментного анализа. Он не позволяет отдифференцировать ряд неспецифических реакций животных и со 100-процентной точностью диагностировать бруцеллез. Метод скорее выделяет очень широкую группу риска, в которую, уверены ветспециалисты, попадают и здоровые животные. Но повторной диагностики не производится, клинические признаки, говорящие против бруцеллеза, не учитываются. Такова методика. Соответственно угроза быстрого снижения поголовья, в том числе маточного, более чем реальна.

Костанайцы не раз обращали внимание специалистов минсельхоза на эту проблему. Но она до сих пор только усугублялась. Совсем недавно на совещании в Петропавловске ее озвучил аким области Сергей Кулагин. Премьер-министр пообещал, что возьмет решение проблемы под свой контроль.    

Фото из архива «НГ»