Сделано все было одновременно. 20 мая, в день 53-летия переводчика Георгия Чхартишвили и одновременно писателя Бориса Акунина, в московских магазинах появился акунинский роман «Сокол и ласточка». А в резиденции посла Японии в России прошла церемония награждения Чхартишвили орденом «Восходящего солнца» с золотыми лучами, второй по значимости государственной наградой этой страны.

«Японист-расстрига»

Согласно официальной формулировке, орден дан ему за «заслуги в области изучения и популяризации японской литературы, а также углубления знаний россиян о Японии». Накануне церемонии писатель ответил на вопросы журналистов.

- Какие чувства вы испытываете в связи с награждением?

- Конечно, мне очень приятно. Всегда приятно, когда твой труд замечают и отмечают.  Причем к сочинению романов я не могу относиться как к труду - для меня это забава, праздник. А занятия японской литературой - это была работа, хоть и приятная.

- Существуют переводы ваших собственных романов на японский. Известно ли вам, как на них реагирует японский читатель?

- Не думаю, что мои беллетристические сочинения особенно популярны в Японии. Рецензии, которые мне присылают, все сплошь положительные, а это обычно означает, что с продажами дело обстоит не очень хорошо. Ведь о том, что появилась популярность и продажи стали хорошими, свидетельствуют как раз отрицательные рецензии. Но я ведь все-таки пишу свои романы в основном не для японцев, а для соотечественников.

- В последнее время вы занимаетесь, так сказать, межотраслевыми проектами: выпустили «Квест» - роман-компьютерную игру, а также несколько книг в жанре романа-кино. Собираетесь ли вы и дальше подобным образом расширять границы литературы?

- Видите ли, я по своей позиции империалист. Не в политическом смысле, а в литературном. Я считаю, что литература - главное из искусств, и что она должна захватывать все сопредельные территории. И когда появляется возможность распространить свое влияние на область Интернета, компьютерных игр, театра или кино, я сразу стараюсь понять, что это может дать литературе. Литература все переварит, все сжует. Мне кажется, что она абсолютно бессмертна, что это самая мощная из творческих энергетических сред.

- К тому моменту, когда вы начали писать романы, у вас был большой опыт переводческой работы. Многим ли вы обязаны японской литературе как романист?

- Японская литература, как и Япония вообще, для меня значит очень много. Для меня это, безусловно, источник главного, определяющего внешнего влияния (подчеркну - именно внешнего). Я очень многому научился у японцев. Из японской классики мне был наиболее интересен Юкио Мисима. Почему? Потому что, переводя Мисиму, я все время чувствовал, что учусь у него приемам, мастерству, методике. У меня никогда не было проблем с выдумыванием историй, построением сюжета - это всегда давалось мне легко. У меня в резервном файле лежит куча сюжетов, которые я, наверно, даже никогда и не реализую, не напишу. Гораздо сложнее для меня фактура, деталь. Юкио Мисима обладает таким, что ли, гоголевским даром оживлять второстепенные и третьестепенные детали. Все, чего он касается, становится свежим, даже если это что-то совсем замыленное. Не знаю, как вы, но я, как большинство мальчишек, в детстве всегда пропускал описания пейзажей. А вот у Мисимы даже пейзажи - это нервная, сильная и свежая вещь. Он умеет находить слова...

- Ваша новая книга «Сокол и Ласточка», вышедшая в серии «Приключения магистра», - роман о старинных мореходах. Чем вас привлекла корсарская тема?

- Предыдущая книга серии «Приключения магистра», роман «Ф. М.», была адресована взрослому квалифицированному читателю, которого могут позабавить какие-то литературные постмодернистские игрушки. После этого просто по правилам внутреннего дыхания мне нужно было сделать что-нибудь очень простое. И потом, я испытываю чувство благодарности по отношению к тому, что принесло мне радость. В свое время мне доставили много счастья Роберт Стивенсон, Рафаэль Сабатини и Александр Грин; мой новый роман - это в некотором роде фанфикшн.

- Есть ли в современной Японии мастера популярного исторического детектива, которые бы делали нечто похожее на то, что делаете вы?

- Не знаю. Я не читаю книг других писателей с конца прошлого тысячелетия, с того момента, когда я сам начал писать. Раньше я работал в журнале «Иностранная литература», был специалистом не только по японской, но и вообще по мировой литературе. Я читал все, что появлялось интересного. С 2000 года не читаю ничего, потому что чувствую, что для меня не полезно читать книги, написанные современниками. Это меня сбивает. Читаю что-то только тогда, когда этого совершенно невозможно избежать. Допустим, очень рекомендуют почитать или появляется роман, написанный кем-то из друзей. Поэтому о том, что пишут в Японии, судить не берусь: я, к сожалению, уже японист-расстрига.

Лето без Пелагии

Увы. Поклонники творчества Акунина ждали фильма по роману «Пелагия и белый бульдог» уже летом. Но заявлено, что появится сериал в осеннем телеэфире. Вот что рассказал об экранизации сам автор книги «Комсомолке».

- Это восемь серий, я их уже видел. Режиссер - Юрий Мороз. («Апостол», «Каменская», «Братья Карамазовы»). Их должны были, кажется, показать этим летом. Но, похоже, все отложилось до осени.

- Кто играет Пелагию?

- Пелагию играет та, кто и должен был ее играть. Полина Кутепова. Я с самого начала хотел видеть в сериале эту актрису и добивался этого, и теперь я вижу, что оказался прав.

- А ведь ходили разговоры про Амалию Мордвинову...

- Я с трудом себе представляю Амалию в образе монахини. Полина Кутепова не только очень хороша в роли монахини, но она еще там очень хороша, когда переодевается в светскую даму. И там очень хорош Александр Феклистов, который играет епископа Митрофания.

- Вам понравился сериал?

- Что-то понравилось, что-то не понравилось. Экранизировать, как известно, надо авторов, которые уже умерли. Потому что живому автору угодить невозможно. Но там есть вещи очень удачные.

- Вы сказали, что вам понравилось попадание в роль Кутеповой. А Фандорины, которых играли Носков, Бероев и Меньшиков, вам нравились?

- Фандорины нравились. Каждый по-своему. Когда спрашивали мое мнение по поводу предыдущих экранизаций, я всегда чувствовал себя не вправе от этого дела отстраняться, потому что я был автором сценария и участником коллектива. А в данном случае фильм «Пелагия и белый бульдог» снят без моего участия. Поэтому, когда сериал выйдет, я думаю, что могу себе позволить говорить, что я думаю. Что мне там нравится, что не нравится. Но не сейчас, пусть сначала люди увидят фильм.

Чего нам ждать от него

В перспективе - еще один и даже не один кинопроект. Экранизация самого японского из романов Акунина «Алмазная колесница» привлекает российского продюсера Александра Роднянского. Но в принципе он пока взяться за нее не может - все права на экранизацию романов про Эраста Фандорина принадлежат режиссеру Полу Верховену и его продюсерской компании. Кстати, о намерениях Верховена снять фильм по роману «Азазель» с Милой Йовович в одной из главных ролей говорят давно. Последняя информация исходила от Федора Бондарчука, который заявлял, что идут переговоры о его работе с голливудской командой, уже отобранной Верховеном. Впрочем, Федор подчеркивал, что пока все очень неопределенно...

- Слухи до меня доходят разные, - прокомментировал ситуацию Акунин, - но я давно перестал обращать на них внимание. Официально ко мне никто не обращался. Верховен сам собирался снимать «Азазеля», но есть пункт в нашем договоре, что если что-то изменится и Пол решит выступить только в качестве продюсера, то режиссера мы утверждаем вместе.

А вот работа над «Шпионским романом», где главную роль должен был сыграть Даниил Козловский, на студии «ТРИТЭ» пока - в связи с кризисом - приостановлена.

Теперь о новых книгах. «Известия» накануне вручения награды интересовались у писателя, не планирует ли он написать еще одну книгу, где Япония, как и в «Алмазной колеснице», станет основным местом действия? Акунин ответил, что такое возможно, но он пока не готов распространяться на эту тему.

Один из последних проектов писателя - роман-кино «Смерть на брудершафт». Читатели после «Летающего слона» и «Детей Луны» жаждут продолжения. Тем более что в конце четвертой «фильмы» четко написано «Продолжение будет». Но его все нет. Так ждать ли, спросили у Акунина все те же «Известия». Выяснилось, что ждать. Сколько - неизвестно.

Подробности

Начало карьеры беллетриста у Чхартишвили было очень эффектным - два романа  читатель гадал, кто скрывается за псевдонимом Акунин. Зачем нужна была эта таинственность?

- Мне было бы неприятно и стыдно перед знакомыми, если бы моя затея окончилась провалом, а такая вероятность, разумеется, существовала, - признался Акунин. - Когда мне стало ясно, что расчет оказался верным, я сразу перестал прятаться.

Фото www.russkaygazeta.com