Они воспринимают любого пропавшего как родного и могут сорваться среди ночи в неизвестность. Это солдаты без строя, братья-сестры без родства, а иногда - ангелы-спасители. Без крыльев, но с шевроном «ДОС». И их 3 500 человек, считай, как бригада в армии.

Четыре гостьи, которые пришли на прямой эфир в редакцию «НГ» (так вышло, что все - девушки, но в поисково-спасательном отряде «Дос» и парней достаточно), - люди из самой разнообразной среды: руководитель Олеся ЛОГОШИНОВАЧЕВСКАЯ по образованию юрист; Вера ШУБИНА - студентка, судья по баскетболу и тогызкумалаку, разрядница и призер соревнований по стрельбе; Оксана ЧАНОВА - продавец, а Татьяна КОРОГОДА - таксист, хореограф и специалист по вокалу.

 

Юрист, таксист, продавец и студентка - в одном отряде / Фото Наталии ГЛУЩЕНКО

Каждая из них рассказала о том, что движет ими, когда они бросаются в самое пекло или, наоборот, в воду. Это зарисовки - о самоотверженном труде, доброте и мужестве, риске и спасении жизней в экстремальных ситуациях. А еще о том, как каждый может внести свой вклад в благородное дело помощи - людям, обществу, и даже бездомным животным.

- Меня в волонтеры привел случай, - вспоминает Олеся Логошиновачевская, - когда несколько лет назад в Рудном пропала девочка. Был мороз и буран, но я сказала себе: «Там же соберутся люди, а почему я должна быть в стороне? Я не могу пройти мимо». Притом, что у меня самой маленький ребенок… И вот я оставила ребенка с бабушкой, собралась и поехала на поиски. У многих моих друзей схожие истории.

 

Олеся Логошиновачевская: «У меня самой был маленький ребенок. Почему я должна стоять в стороне?» / Фото Ксении РЕБИК

- По инициативе Казахстана Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о провозглашении 2026 года Международным годом добровольцев. Еще раньше 2020 год был объявлен в Казахстане Годом волонтера, принята Дорожная карта развития этого движения, а количество волонтеров в стране достигло 200 тысяч. Казахстанская молодежь работает добровольцами ООН в разных странах. А в вашей работе что-то изменилось?

- Нас долго никто не замечал. Нам даже угрожали. Да, сейчас нас воспринимают серьезнее, - полагает Олеся, - но в поисковой работе мало что поменялось. Разве что появилось больше информации о нас и для нас. Например, если раньше терялся человек и мы узнавали об обстоятельствах исчезновения только от родственников, то теперь у нас есть данные, которые напрямую предоставляет полиция.

 - То есть вас воспринимают уже как некую службу, социальный институт? Я видел, как перед обходом рыбаков на Тоболе вы построились в один общий строй с чеэсниками.

 

В едином строю с ЧС. Четвертая справа - Вера Шубина / Фото Игоря НИДЕРЕРА

- Скорее, эти службы стали прислушиваться и советоваться, - считает Оксана Чанова. - Теперь ЧС и полиция консультируются с нами, то есть не мы просим совета, а у нас: «Как думаете, куда он мог уйти?» Если это какие-то масштабные поиски, то, когда собирается штаб с полицейским начальством и руководством ДЧС, отряд «Дос» тоже приглашают для участия. Мы вместе обсуждаем ситуацию, выдвигаем версии и вносим свои предложения.

 

На поисках у Тобола / Фото ПСО «Дос»

- Но ведь это добавляет обязанностей: «Ах, вы волонтеры? Тогда уж будьте добры пойти и помочь в том-то и том-то». Вас начали «вызывать»?

- Нас не эксплуатируют, нет, - говорит Олеся. - Могут предложить: «Вы возьмете на себя это?» И мы решаем. Но своих ребят я никому в обиду не дам!

Олеся Логошиновачевская: «Своих ребят я в обиду не дам!» / Фото Ксении РЕБИК

- У вас отряд. В таком формировании должна быть субординация. В «Досе» бывают построения, дежурные, дневальные и т. д.? Ведь подобная структура есть подчинение, погоны, иерархия…

- Такого нет, - улыбается Олеся, - у нас все равны. Чтобы я закричала, это бывает крайне редко, и то, только если меня буквально вынудят. А вопросы дисциплины и субординации мы привыкли решать за чашкой кофе.

 - В отряде больше парней или девушек?

- Поровну. Парни скромнее, поэтому сюда не пришли, - объясняет Олеся. - Есть семейные пары. Это хорошо, потому что не возникает вопросов типа «Где ты был с восьми до одиннадцати?». Наши участники в отряде и женятся, и беременеют…

- Вот пропадает человек. Вы думаете о нем, переживаете? Проявляется ли эмпатия, или же поиски - это просто «когда нужно»?

- Неважно, какого возраста и пола пропавший человек, его всегда воспринимаешь как своего, как родственника, - говорит Оксана. - Мы никогда не отмахиваемся, узнав, что он какой-нибудь больной или с отклонениями. Статистики по категориям лиц, которые чаще пропадают, мы не ведем, это может быть кто угодно. И нам работы всегда хватает.

 

Работы всегда хватает… / Фото ПСО «Дос»

- Что вы делаете сразу после объявления «тревоги» и начала поисков?

- Те, кто желает, заявляют о своем участии через WhatsApp. И это необязательно те, кто находится ближе к месту поиска, выпадает по-разному. Но есть «бешеная тридцатка», которая по-любому выйдет на поиск. Существует алгоритм начала работы: мы опрашиваем родных, друзей и знакомых, смотрим записи видеокамер, локализуем ареал поиска. Сами все фиксируем на видео. Мы наработали опыт. Нам известно, например, что основная масса детей, которые уходят из дома, уходит из-за конфликтов.

- Кстати, кто-нибудь из вас в ранней молодости сбегáл из дома? Я вижу четыре поднятые руки?!

- Все! Это общая проблема, но, кажется, на это раньше не обращали особого внимания, ну ушла ты, перебесишься да прибежишь…

- Меня даже не искали.

- А меня полиция нашла.

- Если вы долго искали человека, а потом все узнают - вот он живой нашелся! - что вы ощущаете в этот момент?

- У нас был случай в Красном Партизане, - вспоминает Оксана, - дедушка-рыбак упал в воду. Недалеко проходил мальчик, обнаружил его, вытащил на берег повыше. А тут как раз наши ребята находились рядом на каком-то поиске. Так они, пока скорая не приехала, куртки с себя поснимали, чтобы его укрыть, руки-ноги ему растирали.

- А тому мальчику мы вручили от нашего отряда надувную лодку, - добавила Олеся, - в его школе даже устроили торжественное собрание, где он и получил свой подарок.

- Как стало известно, председатель Комитета предупреждения ЧС Серик Джунисбеков продолжил осмотр паводкоопасных районов Костанайской области. Сразу встает перед глазами прошлый апрель. Синоптики и специалисты по водному хозяйству пока не видят особых поводов беспокоиться, но ведь и год назад тоже не видели. Вы как-то готовитесь к непредсказуемой весне?

- Мы всегда готовы, у нас все с собой. В прошлом году, - говорит Олеся, - во время паводков нам ребята с Алматы присылали гуманитарную помощь, отправили для отряда лодки, мотопомпы, фонари, и все это мы использовали. Весь инвентарь у нас в рабочем состоянии. Случись что - мы выедем и людей спасать, и собак…

Весь арсенал - в рабочем состоянии / Фото ПСО «Дос» 

- Кстати, нынешняя проблема бродячих животных отчасти связана именно с паводком - в местах, которые подлежали эвакуации, собаки сбивались в стаи и потом уходили ближе к жилью. С этим связан большой вопрос, который породил нешуточную дискуссию. Возникла она в обществе, вероятно, потому, что мы на пороге нового восприятия проблемы бездомных животных: пес не может вот так просто шастать по улицам. Здесь поражает, как велико разделение мнений: одни говорят - их нужно стерилизовать, сделать им прививки и разместить в приютах, а другие готовы их расстрелять прямо сейчас чуть ли не из автомата. Вы на чьей стороне?

- Я думаю так, - высказывает свою точку зрения Оксана, - ну вот окажут этим животным помощь, простерилизуют . Но потом их часто возвращают в прежнюю среду: и так же голодны они, и так же им холодно. Я думаю, что, если уж взялись за ними смотреть, их нужно содержать, а не выбрасывать опять на улицу. Нужно больше приютов, нужно со стороны власти решить проблему организации помощи и финансирования для всех, кто сейчас пытается ухаживать за этими животными.

- Вы чувствуете эту проблему? Сами-то как относитесь к животным? Вот у меня дома две кошки, а у вас?

- У меня собака, - слышатся «рапорты» девушек. - А у меня кошка. Две собаки и две кошки. А у меня пять собак!

- К сожалению, появляются такие персонажи, которые своими мошенническими действиями сводят на нет престиж и достоинство волонтерской работы. Они собирают деньги якобы на помощь, на содержание, на приобретение чего-то необходимого для пострадавших, а потом исчезают. В последнее время были показательные примеры. Можно ли как-то с этим бороться?

- Бывает, что, к примеру, по базару или по торговому центру прогуливаются молодые люди с пластиковыми коробами, - рассказывает Олеся, - и собирают якобы на лечение ребенка, а потом выясняется, что этому ребенку попадает - хорошо, если хотя бы так - 10% от собранной суммы. Нам известны факты, когда такими сборами занимались несовершеннолетние. А их, как известно, нельзя привлечь к серьезной ответственности. Как с этим бороться, мы не знаем, невозможно найти того, кто их посылает. Таких «наемных мошенников» трудно отличить от тех, кто по-настоящему волонтерит. Вероятно, на эту проблему должны обратить внимание правоохранительные органы. Если среди нас распространяют информацию о том, что требуется помощь для маленького ребенка, мы проверяем сведения с помощью наших групп «Помощь на дороге» в мессенджерах. Можем проехать, посмотреть на этого ребенка и убедиться, что ему действительно необходима денежная поддержка. И только потом действуем. И так, кстати, мы помогли со сборами для троих деток, собрали требуемые суммы, на которые потом были проведены операции. Почему бы не создать централизованный общественный фонд при содействии и руководстве исполнительной власти?

- Что вы делаете, если волонтерская деятельность вклинивается в расписание вашей основной работы или как-то мешает ей?

- Бывает и так, что я иногда откладываю свои заказы, - говорит таксист Татьяна Корогода, - была ситуация, когда везла клиентов, а в этот момент как раз объявили поиск, пропал ребенок. Мне было нужно добраться до Рудного и развезти людей по адресам. Я доехала до города и попросила всех выйти, объяснила, что случилось. И клиенты не возмутились, больше того, они меня поняли.

Таксист Татьяна Корогода: «Я иногда отменяю заказы, чтобы участвовать в спасении человека» / Фото Ксении РЕБИК 

- А как преподаватели отзываются по поводу ваших отсутствий на лекциях?

- Мне прямо заявляли: «Мы тебя отчислим», - говорит студентка Вера Шубина. - Если это требуется, то просто срываешься с лекции или даже с семинара и бежишь на поиски. И почему-то это не страшно.

 

Вера Шубина: «Мне в вузе прямо заявляли: отчислим!» / Фото Ксении РЕБИК

- Однажды я поехала на поиски в село Жамбыл, а через день должна была выходить на смену в магазин, - рассказывает Оксана. - И вот я задерживаюсь на этих поисках, понимаю, что не смогу прибыть вовремя, звоню начальнику и говорю: «Что хотите делайте, но я не приеду, пока мы не найдем пропавшего». Наша добровольная работа - адреналин, который испытаешь один раз, и потом невозможно себя остановить.

Оксана Чанова: «Что хотите делайте, но я не приеду, пока мы не найдем пропавшего» / Фото Ксении РЕБИК

- Я вас очень прошу: объясните нашим читателям, чтó же такого есть в вас, что позволяет срываться в любое время дня и ночи: и ехать, и бежать, и искать?

- Я бы сказала, - отвечает за подруг Оксана, - я с Олесей Юрьевной восьмой год в отряде «Дос», почти с самого основания, что я здесь как будто приобрела семью. Это такое родство, если вы поймете меня… Знаете, я могу даже с мамой чем-то не поделиться, а с ними поделюсь. Я им верю.

- И люди видят нас и тоже верят нам. Я помню, - делится Олеся, - как во время взрывов льда, где мы дежурили, нам бесплатно привозили еду из кафе и даже из ресторанов, и в большом количестве. Всего лишь потому, что нам доверяют и относятся к нам хорошо.

- Как вступить в ваш отряд? Я предполагаю, что какое-то собеседование вы обязательно устроите?

- Главное, чтобы было желание. При поступлении в отряд, - объясняет его руководитель Олеся Логошиновачевская, - я требую документ из психоневрологии, наркологии и справку об отсутствии судимости. К сожалению, были случаи, когда наши бывшие сотрудники вели себя на поисках не совсем корректно и не вполне адекватно. Мы учли это и таких сразу отметаем. Есть еще одно правило: не выходить в состоянии опьянения либо наутро после него. Ребята в курсе, такого никто не допускает.

- И что, на ваш взгляд, самое приятное и главное в вашей благородной работе?

- «Найден, жив», - хором отвечают девушки. - Когда все поиски заканчиваются!

- Я хочу, чтобы таких, как мы, стало больше. И я хочу обратиться к жителям нашей области, - Олеся поворачивается лицом к камере, - прошу вас никогда не быть равнодушными к чужому происшествию, к проблемам посторонних людей. Нельзя проходить мимо. Видите, лежит человек. Может, он выпивший, но а вдруг ему стало плохо? Ведь предынсультное состояние напоминает поведение нетрезвого. Лучше подойдите и поинтересуйтесь, нужна ли помощь. Мы рады новым людям в нашем отряде. Волонтерство - это не обязательство. Важно лишь желание: если можешь выйти на поиск, выходишь, не можешь - ну что ж… Ценна и информационная работа, ведь именно благодаря ей и отыскивается основная масса наших потерявшихся. Да, этот знаменитый «сарафан»: один сказал другому, тот передал третьему - так люди и находятся. Скоро восемь лет, как мы вместе в отряде «Дос». Никто не обратил внимания на то, что мы трижды завоевывали международное звание «Волонтер года». В других городах Казахстана, когда их волонтеры брали такие звания, акимат как-то реагировал. А у нас - никак. Мы для них вообще за бортом. Да и ладно, мы сейчас обращаемся не к ним, а к обычным людям: если вы хотите как-то взаимодействовать с нами, помочь отряду, ведь поиски - это всегда затраты на тот же бензин, мы возьмем все, что вы предложите. Возьмем еду. Ведь поисковые отряды - что наш, что другие, например, «10-й регион» - они спасают человеческие жизни.

- За 2024 год, - итожит Татьяна, - было 165 сообщений о пропаже людей. Из них найдено живыми 132, 10 погибших и 23 - пропавшие без вести.

В 2024 году было 165 сообщений о пропаже людей. Найдено живыми 132 / Фото ПСО «Дос»

- Мы желаем ни вам, ни вашим близким никогда не попадать в тяжелые ситуации. Ну а если уж и случилось происшествие, пусть вас всегда окружают только небезразличные люди, чтобы надеяться лишь на счастливый исход. И я думаю, что и сам бы вступил в ваш отряд.

- Считайте, что мы вас уже приняли!