Пенсионеров даже при увеличении пенсионного возраста становится больше. И у нас, и во многих странах мира. Продолжительность жизни в целом выросла. Но при этом стремительно растет и скорость изменений, научно-технических достижений. Как же быть с этим «старичьем» и куда его приткнуть? Чем должно стать пенсионное время: «временем дожития», временем поиска форм заполнения свободного, а то и опустевшего жизненного пространства? Или чем-то еще?

«В итоге страдает и общество, и молодежь, которую искусственно отсекают от ветеранов»

Однозначного ответа нет. Одни именитые уверяют, что у людей старше 70 может «открыться второе дыхание» и не просто сохраняться, а развиваться интеллектуальный потенциал. Другие, еще более именитые, утверждают, что в эпоху гаджетов дети и даже внуки куда смекалистее представителей старших поколений. А если взглянуть шире, то что может дать жизненный опыт старших поколений в мире, который так изменчив? Не становится ли этот опыт подобием обучения штыковому бою в мире дронов и ракет?

И что мы видим на практике? Пенсионный возраст оказывается палкой о двух концах. Сплошь и рядом от новоиспеченных пенсионеров стараются избавиться - дорогу молодым! А можно избавляться и иначе: меняя правила игры и формы ценимых работодателем бумажек. Мол, не тот у вас диплом. Это раньше был тот. А сейчас вот нет.

Попробуем взглянуть на проблему с высот мировой истории. Как, где и от чего зависело отношение к возрасту?

В так называемых отсталых обществах, где добыча пищи была каждодневным вопросом жизни и смерти, старики и калеки воспринимались как обуза. И от них старались избавиться. Не обязательно было убивать прямо. Вспомним японские фильм и роман о горе Нараяма, куда сыновья относили умирать стариков и старух. Это был целый ритуал. Заметьте, в истории шла речь не о Японии каменного века, палеолита, а о деревеньке, которая, судя по всему, была ровесницей многообразным тюркским сообществам, включая и уже формировавшихся казахов с совсем иной системой ценностей (в данном отношении). Так что дело тут не только в хронологии.

Правда, в древнейшие времена либо в определенных регионах, когда вставал вопрос о власти, с геронтократией боролись прямолинейно. В Африке были племена, где и утрата зуба вождем могла быть плохим для него знаком. А если уж остывал его мужской пыл к женам, то от такого следовало избавиться. Вождь-то - еще и воин, и охотник, и колдун по совместительству. А что это за колдун, если жену оплодотворить не в силах?

Тем не менее отношение к возрасту начинало меняться в самых разных регионах. Даже о Спарте, обычно изображаемой как полис с бедной культурой, современники говорили: «Только в Спарте выгодно стареть». Стариков уважали. Это оказалось уместным и из-за традиций: старики были хранителями исторической памяти и образцами воинской славы, и в силу экономических возможностей. Труд полурабов илотов давал возможность не избавляться от тех, кого относили к старым. И не только не избавляться, а превратить их в важный элемент жизни полиса.

А теперь взглянем на кочевые и многие иные культуры с культом предков и уважением к старости. В технических и многих других отношениях Казахстан позапрошлого века и множество иных стран, конечно же, были отсталыми в сравнении с Европой и быстро растущими Штатами. Но сама отсталость эта была относительной. Идеалы отношения к аксакалам свидетельствовали не просто о «широте души народа» - это все общие слова, пустышки. А о том, что за столетия были созданы сообщества, в которых экономически могли поддерживать жизнь стариков. И не только поддерживать, но и воспринимать ее как важнейшую составляющую жизни общества, рода. Ведь, помимо прочего, аксакалы - хранители памяти в обществе, где даже для семейно-брачных отношений, для продолжения рода чрезвычайно важно знать свою родословную. Да и внуков растить кому, как не старикам? Кстати, и сегодня в Казахстане у студентов самое уважительное отношение к преподавателю…

Но жизнь-то не стоит на месте. Европеизация, вестернизация сначала в форме советизации, а сейчас еще и под флагом глобализации стали мировыми феноменами. Отсюда и смена ориентиров. В Советском Союзе уже в 20-30-е годы делалась ставка на молодость и даже детскость: «Другим странам по сто… А наша страна - подросток. Твори, выдумывай, пробуй!» Разворачивалась культурная революция и был взят курс на всеобщую грамотность, поэтому молодежь, включая детей, могла мобильно нести в жизнь старших новое. Правда, и отношение к старшим было нелинейное: «Молодым везде у нас дорога! Старикам везде у нас почет!»

Конечно, это всего лишь лозунг. Однако, как и в «архаичных обществах», старшие не просто формально чтились, но и использовались в работе огромной пропагандистской машины и в ряде сугубо практических дел, соотносимых с педагогикой.

Ну а сегодня? Сегодня отношение к людям старшего возраста становится колоссальной проблемой, которую нельзя одним махом решить раз и навсегда. Отмечу только две ее грани.

Первая - наполнение жизненных пустот смыслами и делами. Это принципиально и для самих пожилых и стариков, и для общества, государства. Ведь именно представители старших поколений являются наиболее активной частью электората и важнейшей составляющей общественного мнения. Молодежь не только читает меньше, но и телевизор смотрит мало. То есть и пресса, и телепропаганда идут мимо молодых, но впитываются теми, кто старше. Уже молчу о том, что старики и пожилые - исправные пополнители бюджета.

Вторая грань, особенно болезненно воспринимаемая, - это рациональное использование знаний, умений и навыков представителей старшего поколения. Конечно же, и сегодня молодым нужна дорога. Но есть сферы, где, в связи с массовой миграцией и другими причинами, специалистов просто не хватает. Труд же тех, кто еще мог бы быть полезным в своем деле, используется в должной мере далеко не всегда. В итоге страдает и общество, и молодежь, которую в той же сфере образования искусственно отсекают от ветеранов, тем самым буквально грабя ее.

Увы, это не секрет, хотя, думаю, можно найти опровергателей, которые попытаются доказывать обратное. Но дело-то не в споре и не в отдельных примерчиках, а в том, чтобы разумно использовать максимальное число тех членов общества, которые готовы и способны быть нашему обществу полезными.