Уголовное дело в отношении 49-летней Ирины ГРОМОВОЙ и 37-летнего Ерлана УМАРОВА продолжили рассматривать в суде № 2 Костаная 15 и 17 июля. Согласно обвинению, у Громовой нет даже высшего медицинского образования, а у Умарова есть лицензия на занятие медицинской деятельностью и сертификаты в области общей хирургии, по специальности он травматолог-ортопед.

Подсудимая Ирина Громова (слева)

Но подсудимые проводили пластические операции и причинили вред здоровью пациенток. После этого потерпевшие обратились к судмедэксперту, чтобы он зафиксировал вред здоровью. 15 июля изучали выводы экспертизы, а 17 июля допросили эксперта Серика АБДРАХМАНОВА. Его коллега, который осматривал потерпевших, указал, что им был нанесен средний вред здоровью. Адвокаты подсудимых выясняли, какой именно вред.

- Что дал осмотр хирурга? Как вы установили средний вред здоровью? - поинтересовался адвокат Громовой Олег МАЛЬКОВ. - В 2022 году ей проводят операцию, должно быть лечение, но она не лечится, как уже выяснилось в суде. То есть, человеку, который не лечился, врачи нанесли средний вред здоровью?

- Операция была сделана в 2022 году, осматривал я потерпевшую 18 марта 2023 года. Состояние после лифтинга - жалобы на боли послеоперационных рубцов в области бровей, асимметрия бровей, головные боли, - зачитал эксперт выводы. - У нее был длительный больничный.

Адвокат Умарова Куаныш АМИРОВ указал на то, что судебные медэксперты пользуются специальной методикой при установлении нанесения степени вреда здоровью и правилами организации и проведения судебной медицины.

- Расстройство здоровью связано с патологическими изменениями и длительной нетрудоспособность. В данном случае послеоперационные рубцы, рубцовые дефекты век, верхней губы наступление нетрудоспособности у пациента не вызывали, так как являлись поверхностными изменениями, - отметил адвокат Амиров. -  Кроме того, рубцы являются закономерным процессом заживления любой операционной раны, поэтому сами по себе не могут рассматриваться как причинение вреда здоровью. Это пункт 17 методики. Отмеченные у потерпевшей послеоперационные рубцовые деформации век, верхней губы по своим параметрам и выраженности не привели к искажению черт лица. В ином случае закономерно стоят бы вопрос о неизгладимом обезображивании лица у пациента. Тем более, что при непосредственном осмотре пациента экспертом указано, что визуально при осмотре лица асимметрии, деформации, нарушений не выявлено. Либо длительная нетрудоспособность, подтвержденная больничным листом, либо обезображивание должно быть, а сами рубцы не являются причинением вреда здоровья даже легкого, не говоря уже о среднем. Но ни того, ни другого у нас не имеется. Поэтому мой коллега и интересуется, как вы установили вред здоровью средней степени.

- Косметология - это другая область, это не травма и есть проблемы в законодательстве в этом смысле, - ответил Абдрахманов. - С точки зрения косметической хирургии отдаленные последствия в результате проведенного лечения являются патологией. Вы берете за крайний случай - обезображивания лица. При проведении пластики, с точки зрения косметологии, и эстетики рубцы не должны были остаться.

Адвокаты снова напомнил, что, согласно методике, рубцы - это обычный процесс заживления. Тем более, что при осмотре потерпевший судмедэксперт никаких визуальных дефектов не выявил, а совокупность причинения вреда здоровью должна быть обусловлена несколькими параметрами. В том числе, длительным больничным.

- Если было бы обезображивание - это какой вред здоровью? - спросила судья Анара ШАЙМУРУНОВА. - После вопросов адвокатов у вас появились сомнения в ваших выводов?

- Степень вреда здоровью оценивает только суд. Никаких сомнений у меня не появилось, - ответил эксперт.

В ходе процесса также выяснилось, что во время экспертизы не был предоставлен оригинал медицинской карты потерпевшей, а лишь ее копия, но не заверенная медучреждением, что противоречит закону.

- Вы спрашиваете, где я лечилась? Вот врач, Громова, мне и назначала лечение. Я полгода не работала, потому что не могла показаться людям по эстетическим соображениям! - эмоционально отреагировала одна из потерпевших. - Она мне говорила, что делать, потом я пошла к врачам. Прошло 1,5 года, у меня глаз до сих не двигается, не закрывается, один глаз больше другого! А как она меня должна была еще изуродовать? Внешне может это не видно, потому что вы не эксперт, вы адвокат. Я ездила в Астану, Бишкек, там сразу увидели все дефекты. Я пришла к эксперту с рубцами, со швами, с косым глазом. И он все это видел.

- Если бы пациентка обратилась в другой медицинский центр, не к Громовой, были бы затребованы документы о проведении пластической операции? - спросила адвокат потерпевшей Анна КАКИРОВА.

Эксперт ответил, что он проводит визуальный осмотр и пишет в заключении, на что обратить внимание, обо всех операциях и вмешательствах пациенты должны сообщать сами. Суд продолжил разбирать заключение судебно-медицинской экспертизы в отношении несовершеннолетней потерпевшей, в связи с чем представителей СМИ попросили удалиться из зала суда.  

Фото Ольги ЛИХОГРАЙ