Главная героиня, ни разу не мелькнувшая в кадре, жара до 53°C, скорпионы, 500 км до ближайшего города и киноплёнка, которую по метражу можно было мысленно протянуть от Шымкента до Варшавы и обратно… И непрофессиональные актёры, которые месяц учились быть чабанами. То, что сотворили казахстанский режиссёр Сергей ДВОРЦЕВОЙ, польская operatorka Jolanta Dylewska и целая команда постпродакшна из Германии, Польши, России и Швейцарии, стандартной мелодрамой назвать трудно. Это сто минут жизни, растянутые на четыре года съёмки.

Кадр из фильма "Тюльпан"

Почти век назад писатель-провидец Борхес разделил кино на собственно «кинематограф» и «биограф». Первый передаёт «праздничность и сумятицу», второй «представляет человеку человечество». Именно таков он, «Тюльпан» Дворцевого: фильм не для дворцов, но для хижин и юрт.

Появление режиссёра почти со всеми актёрами – казус на кинопоказе нечастый, а в Костанае – редчайший. «Тюльпан» вышел ещё 15 лет назад, и с тех пор картина продолжает будоражить.

На встрече после показа. Слева - режиссёр Сергей Дворцевой

- Мы хотим, чтобы зрители, молодёжь особенно, понимали, в чём сила таких фильмов, в чём сила настоящего большого кино, – надеется режиссёр Сергей Дворцевой, – это сила неконъюнктурного кино. Поэтому мы и показываем эту картину в год её пятнадцатилетия по всему Казахстану. Мы снимали жизнь в её импровизации и долго терпели, но ведь кто терпит до конца – тот и выигрывает.

Кстати, о силе искусства. У «Тюльпана» 19 крутейших международных наград и номинаций, но бюджет картины (€1,5 млн) не отбит. Вопрос: когда такое бывает? Ответ: когда фильм «не для всех».

Режиссёр Сергей Дворцевой и актриса Самал Еслямова

Юбилейный показ в рамках ежегодного ZodiacCinemaFest в «Плазе» был закрытым, так что уместен спойлер: моряк Асхат (Асхат Кучинчереков, почти всех героев зовут как самих актёров) после дембеля приезжает к сестре (Самал Еслямова, единственная на постсоветском пространстве обладательница Prix d'interprétation féminineКаннского фестиваля за лучшую женскую роль).

Сестра замужем за чабаном (Ондасын Бесикбасов), у них трое детей. Семья кочует сирой юртой по степи Бетпак-Дала. Асхат мечтает стать чабаном, но жезде Ондас ставит ему условие – без жены пастуху никак нельзя.

У хлопца всего одна потенциальная невеста Тюльпан (в радиусе сотен вёрст девиц на выданье не сыскать), да и той он не по душе – то ли оттого что лопоухий, то ли… Как догадались зрители, девушка разрывается между замужеством и будущим институтом. Побеждает вуз и поддержка матери, которая, любя своё чадо, смотрела на несколько шагов вперёд.

А у Асхата – лютый трэш. Вот и всё. Вообще всё. Остались антураж и декорации – зато какие! Степные смерчи, пыль, крики животных… Или фотки порнозвёзд с голыми сиськами, которыми обклеена внутри кабина трактора.

Гимн любви и фильм-душа

- Нужен ли этот фильм сейчас? – впадает в риторику актёр Толепберген «Толик» БАЙСАКАЛОВ, сыгравший Боню-тракториста (кстати, наш земляк). – Понимаете, это как хорошее вино: чем выдержаннее, тем дороже. Эту картину надо смотреть на экране, и каждый раз пересматриваешь по-иному. Если считать фильмы прославлением какой-то идеи, то «Тюльпан» – это гимн любви. Кстати, во Франции нашу картину прозвали «фильм-душа». Там же «Тюльпан» взял награду министерства образования и на целый год вошёл в программу школьных показов.

- Несмотря на пятнадцатилетний возраст, – добавляет актёр Ондасын БЕСИКБАСОВ, – фильм не теряет свежести, потому что поднятые в нём вопросы никуда не делись. И мы в нём были – естественными. Без электричества, без ничего. Дошло до того, что сценарий и диалоги пришлось переделывать процентов на восемьдесят, потому что ход событий определяла сама жизнь в степи.

Вот пример. По первоначальному синопсису в картине не было линии с умирающими ягнятами. Просто один год выдался сложным для животных. Асхат же в пику тому реально впервые в жизни принимает у овцы удачные роды. Эти уже отснятые эпизоды было невозможно отбросить, так что весь сценарий был перекроен.

Инфантильный сериальный иллюзион нашего времени приучил к тому, что актёры всё растолкуют: вот молодец, а вот мерзавец. А в «Тюльпане» – понимайте сами. Это фильм «на подумать». Частое мерцание недосказанности мобилизует воображение, которое, как нейросети, уже само что-то дорисовывает. Ни разу не показано лицо «закадровой» героини, самой Тюльпан. Для кого-то она такая, для других – этакая.

- Есть фильмы хорошие, плохие, средние… А эта картина – волшебная. Как такое могло получиться без помощи свыше? – вопрошает режиссёр. – Будто бог находится рядом с этими героями. Словно не мы это делали, а всё само так сложилось. Я сам смотрел фильм раз тысячу, но каждый раз ловлю себя на мысли, что переживаю – родится ли тот ягнёнок живым? Меня спрашивают – как вы это сняли? Я отвечаю: сам не знаю! Второго такого фильма не будет. В этом и есть его сила.

- Для меня лично этот фильм – жизнь, снятая на плёнку, которая снимает другую плёнку, но уже с наших глаз. Это налёт зашоренности, погружённости в мелкую повседневную суету, – признаётся костанайская зрительница Макпал. – А какие в картине берущие за душу песни из самого сердца казахского обихода!

Что осталось за кадром

- Важная часть ленты – дети, но они же не могут быть актёрами, – объясняет режиссёр. – И они не играли, они жили в игре. Естественно, они все из местных, из одной семьи аула Жантобе. Изначально планировалось два мальчика. Девочка, которая всё время поёт, приезжала на съёмочную площадку с мамой и реально без конца распевала. Мне сначала это надоело, а потом я решил включить линию с ней в фильм. Ондасын же по новому сценарию постоянно запрещал ей испытывать вокал. Это забавно, потому что сам актёр был на тот момент оперным певцом…

Ондасын и Самал (ей было всего девятнадцать) играли их родителей. Дети настолько привыкли к ним, что взаправду называли их – папа и мама. Младшему «актёру» было всего три годика, он вырос на съёмочной площадке и воспринимал камеру как часть реальности. Правда, была одна проблема – мальчуган постоянно норовил заарканить своим таяком микрофон-удочку, поэтому звукооператоры его не сильно любили.

У Асхата Кучинчерекова тоже не было никакого актёрского опыта. По сценарию, как помним, у моряка-дембеля торчат уши. А у Асхата они были обычными. Имелся другой кандидат на роль, с «нужными» ушами, но Асхат взял своей настоящей природной наивностью аульного джигита, которой недоставало прочим претендентам, неподдельной теплотой и красотой. А уши сделали торчащими с помощью искусно замаскированных гримом пружинок (это час-полтора работы каждый день).

Толеген Байсакалов рассказывает, как научился управлять трактором

- Задачи у актёров были чёткие, – рассказывает мне «Толик» Байсакалов, – не просто «пойди и сыграй», нет. Мы все учились быть нашими героями. Вот я загорал для естественного грима и осваивал с механизаторами трактор-самоделкин с двигателем от 66-го «газончика» и рамой от 53-го. Меня направили в местную МТМ, но я продержался там всего десяток дней, потому что начал спиваться с мужиками, и Сергей это быстро остановил. Я был возмущён: "Почему? Я же артист, я должен быть как настоящие трактористы!" А местные чабаны как-то раз приехали, поглядели: где ж тут актёры? Эти вон, что ли? Такие же прокопчённые, как мы?

Ойбай, что люди скажут?

Ещё после премьеры некоторые отечественные чиновники и депутаты возмутились – зачем вы всякую грязь демонстрируете? У нас что, индустрии в стране нет, развития нет? Это ж хуже «Бората»! Что в мире подумают?

Даже актёры говорили – Серёж, зачем мы это снимаем? Ведь не бывает так, чтобы одинокая юрта в степи стояла, нет у чабанов сейчас такого скудного быта… И что же сделал режиссёр, который знает степь Бетпак-Дала, как свои пять пальцев? Они подымает всех актёров: поехали! И везёт их за двести кэмэ к реальной точно такой же одинокой юрте чабана, где его встречают, как своего: смотрите!

- Я не боялся, что в Европе решат, будто весь Казахстан так живёт, – объясняет зрителям Сергей Дворцевой, – я не претендую на обобщение. Если всё время спрашивать себя – а что подумают? – никакого художественного произведения не выйдет. Моё кино - не пропагандистская работа и не туристический проспект для иностранцев. Мне говорили: снял бы лучше красивый восход солнца… Но для меня это всё и есть восход солнца! Я просто запечатлевал близкую мне историю. Я сам жил в юрте с чабанами в Бетпаке и хорошо знаю казахскую глубинку. Раньше мне было интересно: а как выживают такие люди, чем наполнена их жизнь? Об этом-то и фильм – это объяснение в любви к Казахстану, к простым людям. А про фабрики-заводы пусть другой снимет.

* * *

История кино - это не история фильмов. Это история людей. Мы не войдём дважды в реку: и река изменится, и мы тоже. Но пройдёт время – и через десять, и через двадцать, и через пятьдесят лет трёхлетний мальчик будет так же потешно скакать на палочке-лошадке, а на всю степь разнесётся пронзительная песенка. Искренняя, как само детство: «Ел жатқанда жатпаған, мен деп тыным таппаған. Бақыты үшін баланың аман-сау жүр ақ мамам…».

У нас, конечно, не Бетпак Дала, но традиции казахского народа чтут!

Фото - кадры из фильма и из личного архива автора