Допрос всех подсудимых по делу о незаконном использовании недееспособной пациентки Пешковского центра по оказанию услуг в частном пансионате Астаны прошел в суде № 2 Костаная 13 марта.

Обвинение предъявлено руководителю отдела управления координации занятости и социальных программ Костанайской области Маидашаш ЖУМАГАЛИ в том, что она попросила директора Пешковского центра оказания специальных социальных услуг Дамиру АБЕЛЬДИНОВУ подобрать бесплатную работницу из числа пациентов. Выбор пал на недееспособную М, у которой не было родственников. Ее незаконно вывезли в частный пансионат Астаны, принадлежащий дочери Жумагали Камиле БИМЕНДИНОЙ.

По версии обвинения, в пансионате М. заставляли делать самую грязную работу, в том числе стирать, брить пациентов, а иногда даже били. Не выдержав такого обращения, недееспособная сбежала. В Астане полицейские искали ее три дня, но удалось найти только с помощью волонтеров. Тогда Жумагали и Абельдинову решили срочно вернуть ее в Пешковку, вывезли ночью со знакомым водителем. Недееспособная отсутствовала почти четыре месяца, хотя по закону даже родственники не имеют права забирать к себе пациентов больше чем на три месяца.

Все трое подсудимых обвинения полностью не признали.

- Увидев документы недееспособной М, я поняла, что она моя дальняя родственница, - сообщила суду Маидашаш Жумагали. - Выяснила, что у нее есть родной брат Талгат в Аркалыке. Созвонилась с ним, он написал заявление, что не против, чтобы ее отправили в пансионат Астаны, потому что понимал, что ей там будет гораздо лучше. Жаль, что он сразу не передал мне заявление о том, что не против ее отпустить...

Как ранее установили в суде, брат так долго не передавал заявление, что директору Абельдиновой пришлось приложить поддельное письмо о том, что он якобы разрешил вывезти свою сестру в Астану.

- У меня не было оснований не доверять своему начальнику Жумагали, тем более, она говорила, что вот-вот появится письмо от брата, - сказала в своих показаниях Абельдинова. - Но письма так и не было. Поэтому я попросила сотрудницу нашего пансионата написать его от имени брата недееспособной. Правда, я думала, что дочь Жумагали забирает ее к себе домой, а оказалось, что она жила в пансионате.

Сам брат недееспособной в суде заявил, что он знал о нахождении сестры в Астане, и даже принес оригинал разрешения на ее вывоз. Когда оно было написано, никто не выяснял.

По словам Жумагали, в пансионате дочери недееспособная жила на правах родственницы, чувствовала себя как дома, подружилась со всеми постояльцами, занималась арт-терапией.

- Никто не воспринимал ее, как пациентку. Только как мою родственницу. Она даже с моим сыном играла, - сообщила суду владелица столичного пансионата Камила Бимендина. - Она не сбегала от нас, а просто вышла за ворота и потерялась. Я чуть с ума не сошла, пока мы ее искали. Когда нашали, сразу же помыли, оказали помощь. Тогда же зафиксировали на теле синяки - они появились в эти три дня, пока она отсутствовала, а не потому, что мы ее били. Когда решили отправить ее обратно в Пешковку, она категорически не хотела, что есть на видеозаписи. Тогда я пошла на хитрость: сказала, что мы съездим в Пешковку, заберем ее документы и вернемся в Астану. Она согласилась, но когда на месте поняла, что мы ее обманули, очень расстроилась и даже отталкивала меня, что некоторые сотрудники интерната расценили, как неприязнь.

Бимендина продемонстрировала фото и видео пребывания недееспособной в пансионате Астаны, где она общается с другими постояльцами, играет, смеется. На одном из видео М. действительно отказывается ехать в Костанай, когда ей говорят, что пора уезжать.

После допроса возникло много вопросов ко всем подсудимым, но они категорически отказались на них отвечать, заявив, что имеют на это право.

- Такое право у вас, конечно, есть, но вы не даете возможность суду проанализировать ваши показания, - несколько раз отметил судья Нурлан БЕКИШЕВ. - И тем самым лишаете суд возможности объективно оценить ситуацию. Показания есть, но по ним много вопросов, а вы на них не отвечаете.

Маидашаш Жумагали обвиняли еще по одному эпизоду - в том, что она потребовала памперсы от директора Лисаковского центра по оказанию услуг Курмангазы МАМБЕТА.

- Просто написала сообщение, что нужны памперсы, денег у меня не было, поэтому я взял их из запасов своего интерната, думаю, что позже Жумагали мне их вернет, - сообщал суду Мамбет. - Передавал возле здания управления занятости. Как я понял, она передала их своей дочери в Астану. Потом со своих денег докупил памперсы для интерната. Заплатив 36 000 тенге. Ни деньги, ни памперсы Жумагали мне не вернула по сей день.

Руководитель отдела по этому эпизоду вину тоже отрицала. Она сообщила, что с директором Лисаковского интерната у нее была устная договоренность и памперсы она брала в долг. Почему долг до сих пор не возвращен, Жумагали не пояснила, а на вопросы по этому эпизоду отвечать отказалась.

Адвокат Олег Шемелин сообщил, что изучил переписку Жумагали и Мамбетом и не нашел в ней требования привезти памперсы.

- Сообщения могли удалить, - возразил гособвинитель Еркебулан АЙТБАЕВ. - Требование было в марте, а телефон изучили в мае.

- Пока что подтверждения требований Жумагали о памперсах нет, - констатировал судья Бекишев. И обратился к Мамбету: - Я не говорю, что вы дали ложные сведения, но подтверждений нет.

Очередное слушание по этому делу назначено на 24 марта.

Фото Ольги ЛИХОГРАЙ