Приходя в любой музей, посетители в основном рассматривают экспонаты, уделяя иногда немало внимания самым мелким деталям. При этом совершенно незамеченным остается музейный интерьер, с ним требуется отдельная работа, которую не видят посетители.

Всех этих птиц, населяющих прибрежные заросли, одномоментно можно увидеть только в музейной диораме

Долгие годы в отделе природы областного историко-краеведческого музея экспонаты выставлялись в свободном доступе. Чучела животных на специальных подставках были расставлены по залу, снабжены пояснительными табличками. С внедрением в музейную повседневность дизайнерских идей начали устанавливать диорамы. Условно диораму можно разбить на две основных части: живописный фон на заднем плане и предметный план, расположенный ближе к зрителю. В случае с залом природы это имитация определенного ландшафта с характерными для него животными и растениями.

Когда лось стоял в свободном доступе, посетители использовали его, как урну для смятых билетов

Диорамы в музее начали строить в 2005 году, а в 2006 они были открыты. Фактически роспись на стенах, служащая живописным фоном для диорам, появилась раньше. Сделала ее команда алматинских художников из Казреставрации под руководством Александра Чугуева. Большинство музейных интерьеров в Казахстане на тот момент было выполнено «чугуевцами», как называют их музейные работники.

- В 2004 году в музей заглянул тогдашний аким области Кулагин, - вспоминает научный сотрудник отдела природы Андрей АНДРЮЩЕНКО. - Посмотрел, отругал нас за чугуевскую прорисовку на стенах, очень поблёкшую к тому времени. Сказал, что надо делать по-новому, и обещал, что на это будут выделены деньги. Деньги были выделены. Прорисовку нам восстанавливали супруги Светлана и Александр Шалуновы. А всё остальное – наш креатив. Концепцию - где, что и как должно стоять - во всех подробностях разработала Татьяна Львовна Иванова, тогда - руководитель отдела природы.

Поблекшие росписи на фоне диорам восстановили костанайские художники Шалуновы

Те же мастера из команды Чугуева изготовили основы для диорам. Что они собой представляли? Коробки с установленными стволами деревьев, с крепко сбитым каркасом и дном, на которое уже можно было укладывать мох, землю и прочее. Больше не было ничего: ни самого мха, ни дёрна, ни птичек. Стволы деревьев в диораме – постоянная составляющая, а вот ветки - сменная. Ветки к стволам крепятся на ПВА или саморезы. И, разумеется, замене подлежат мох, дёрн.

В течение приблизительно года работники музея работали над созданием завершённых композиций, зал был закрыт. Он регулярно сдавался, например, под выставку попугаев или выставку тропических бабочек. То есть, зал природы периодически использовался как выставочный, а «родную» экспонатуру разместили только после завершения работы над диорамами.

Всё, что видят посетители в диорамах, построено руками работников музея, включая техперсонал.

- Концепция концепцией, но на месте требуются прикидки в процессе работы, - поясняет Андрей Валентинович. - Выглядит это так: поместил деталь в диораму, вылез из диорамы, отошёл, посмотрел, опять в нырнул в диораму, повернул, передвинул, вылез, посмотрел, понравилось – зафиксировал, не понравилось, ищешь нужное положение деталей. Но это только при первоначальном создании диорамы. Потом регулярно просто идёт замена биоматериала, это занимает не так много времени.

Каждые 5 лет в диораме меняют биоматериал: мох, траву, ветки

Биоматериал меняется в основном через 5 лет. Это дёрн, мох, ветки. За сбором материала сотрудники выезжают на природу, занимает это 1-2 дня. Заранее музей договаривается с Аракарагайским лесничеством. На месте встречает лесник, показывает место, где можно собирать.

За раз в год обновляется одна диорама. Всё привезённое высушивается в небольшом чуланчике, но насобирать заранее на все диорамы и держать там материал долго невозможно: просто негде. Привезли, высушили, установили, на следующий год едут за материалом для другой диорамы.

Когда материал уже подготовлен, на сам процесс замены требуется обычно один рабочий день, реже – два. Работники музея для этого подгадывают понедельник, когда в музее нет посетителей. А если к нему присоединяется санитарный день, это просто праздник, тогда можно спокойно, без лишних метаний работать. Без метаний - не значит потихоньку. Всё же надо успеть за это время разобрать и собрать.

Возникает вопрос - почему, к примеру, не стабилизируется мох для диорам? Это не требуется, потому что диорама не закрыта стеклом, проходимость зала высокая и, соответственно, высокая запыляемость. Если использовать стабилизированный мох, его всё равно придётся через некоторое время либо перемывать, либо заменять. Первое слишком трудозатратно, а второе ещё и делает стабилизацию полностью бессмысленной.

А есть ли, кроме зрелищности, ещё какой толк в размещении экспонатов, в данном случае - чучел животных, в диорамах?

Чучело волка, пострадавшее от нападения ребёнка, осталось в свободном доступе

- В диораме шансы на сохранность у чучел намного выше, - поясняет Андрющенко. - Взять, к примеру, лося из лесной диорамы. Когда он свободно стоял в зале, в конце каждого дня откуда только у него не вытаскивали смятые билетики: и из носа, и из ушей, и из-под хвоста. Сейчас, если кто и пытается прорваться в диораму, сфотографироваться с сохатым, мы успеваем пресекать подобные поползновения. А вот этот кабан, которому не досталось диорамы, так и продолжает страдать от повышенного внимания. Если посмотреть сзади на его уши, видно, что одно лохмаче другого. Секрет - не в прижизненной болезни кабана и не в мутации. Просто то ухо, до которого легче дотянуться, разлохмачено руками посетителей. Однажды взрослый дяденька, возбужденный алкоголем, оседлал несчастное чучело, хотел умчаться в даль камышовую. Пришлось снимать его с кабана насильно, чем он был очень недоволен. А с волком, который тоже остался в свободном доступе, один мальчик лет восьми пытался подраться, еле оттащили, настолько ребенок был разъярён.

По разлохмаченному уху видно, как часто посетители тискают кабана

Кстати, вопреки ожиданиям, на вопрос, кто больше «шалит» в музейных залах - дети или взрослые - Андрей Валентинович ответил, что с детьми проще. Детям достаточно один раз объяснить, почему этого делать нельзя. Впрочем, сейчас почти все чучела, кроме многострадальных волка и кабана, в относительной безопасности, да и смотрятся они в диорамах куда презентабельнее.

Фото автора