Словарь Эллочки-людоедки из романа "12 стульев" составлял 30 слов, но ими она могла выразить практически любую свою мысль. А один из персонажей романа Оруэлла так говорит о сокращающемся словаре нового языка: «Это прекрасно - уничтожать слова». Читая комментарии под различными постами в соцсетях, чаще всего о наболевшем, удивляешься не только тому, как уничтожаются слова, но с ужасом осознаешь, что уничтожается и смысл слов, а вместе с ними и культура общения.

Стоит только опубликовать видео, заметку или просьбу о том, чтобы обратили внимание на проблему нарушения ПДД, складирования мусора в неположенном месте или несогласованную работу коммунальных служб, ждите, что в скором времени в комментариях навешают эпитеты: стукач, терпила или даже крыса. Кроме самих оскорбительно звучащих терминов, чувствуется неприкрытая агрессия. А когда разгорается спор, окончательным аргументом считается заявить: "Это не по понятиям!"

Что такое понятия? Это неписаные правила и нормы поведения в воровском сообществе. Началось всё в 30-х годах прошлого века, когда советская власть усилила борьбу с преступностью. В результате голода и коллективизации преступные сообщества объединялись в организованные группы и выработали свой язык и традиции. Пройдя «лихие 90-е», воровские понятия сократились до нескольких основных правил: не воровать у своих (не «крысятничать»); выделять долю в общак; непримиримое отношение к доносительству, учить «правильной» жизни молодежь.

Полицейское государство - так называют общественный строй, при котором власть жёстко (в том числе с помощью репрессий) стремится контролировать социальную, экономическую и политическую жизнь граждан. Разве мы живем в таком государстве? Разве мы хотим жить в таком государстве? Разве наши города уже обнесли колючей проволокой и они превратились в крытую зону? Зачем, почему и главное для чего нам использовать пенитенциарную риторику?

Каким образом подобная риторика отражается в повседневной жизни обывателей, которые никогда не имели взаимодействия со шпаной? Почему интеллигенция, люди культуры, все, от школьников до депутатов, используют в своем лексиконе слова из тюремного жаргона? И, наконец, почему обычные комментаторы в соцсетях выступают против людей, озвучивающих эпизоды нарушения закона, фактически оправдывая тех, кто этот закон нарушает? Почему люди, используя специфическую риторику, выражают презрение к тем, кто осмеливается озвучить своё недовольство или жалобу?

Как пишет доцент Университета Лондон Метрополитен С. А. Стивенсон в исследовании о российских преступных группировках, это происходит из-за того, что власть отождествляется со шпаной. Значит, отождествлять себя с властью - это отождествлять с правильными реальными пацанами. Отсюда и эти восклицания: стукач, терпила.

Но вот парадокс – само возникновение понятий было обусловлено как противовес действующей тогда советской власти. Сейчас же комментаторы нападают на тех, кто так или иначе выступает вопреки бездействию властей, коррупции или вопиющему беззаконию. Таким образом искажается сам принцип, который выражался в противопоставлении понятий законам. Стучать - это не по понятиям. Сотрудничать с властью - тоже не по понятиям. Но умалчивать, когда прикрывается бездействие властей, не является ли это сотрудничеством? Змея укусила себя за хвост.

Непримиримое отношение к доносительству – это когда кто-то из преступной среды доносит на такого же преступника, преследуя корыстные цели. Но разве наше общество состоит сплошь из преступников? Разве мы все - часть какой-либо организованной банды?

Стивенсон пишет также, что входившие в преступные группировки конца прошлого века постепенно «легализовались», стали предпринимателями, депутатами, занимают порой высокие посты в управлении государством. Это отчасти объясняет ту культуру отношений, которая складывается в современном обществе. Преступники во власти, нарушая законы, не встречают осуждения от преступников-обывателей. Потому что это все по-пацански и по понятиям.

Но разве мы хотим жить и строить именно такое будущее? Почему же эти воровские законы не просто находят отклик в нас, но и обладают некой привлекательностью? Либо воспринимаются как часть неизбежного, от которого не уйти. Значительную роль в этом, считаю, играют фильмы, сериалы и музыка российского производства, в которых идеализируется криминальный мир. Они же и являются основным поставщиком базовых терминов, которые перекочевали в повседневную речь. Отдельное внимание заслуживает так называемый «русский шансон», звучащий буквально с каждого «утюга», в такси, автобусах, супермаркетах и так далее. Почему, когда мы говорим о французском шансоне, нам представляется Париж, аккордеон и Эйфелева башня, а когда упоминаем русский шансон – то Магадан и Воркута?

Что же мы с вами выбираем? Жизнь по понятиям? Это значит, что мы собираемся построить общество, похожее на лагерь, зону, где всем управляют воровские законы? Или культурное, открытое общество, построенное на принципах самоуважения и нетерпимого отношения к любому проявлению нарушения законности?

Не пора ли почистить свою речь? Не пора ли отказаться от подобного рода риторики?

Автор - гражданский журналист "НГ"