В ситуации с алматинским стрелком меня больше всего интересует один простой вопрос. Почему для того, чтобы у нас в стране что-нибудь изменилось, кто-нибудь обязательно должен умереть?

Вот взять совсем недавний пример. В мае в Чарынском каньоне сошел сель, погибло два человека. Одной из причин трагедии называли отсутствие любой связи, не позволяющее быстро сообщить о бедствии. И представьте себе, в августе в каньоне уже установили вышку сотовой связи. Что, до трагедии никто не говорил о том, что в каньоне небезопасно, и невозможно дозвониться до экстренных служб? Конечно, говорили. Но зашевелились только после того, как погибли люди.

Или вспомнить страшную трагедию с падением самолета Bek Air. Что, до трагедии никто не говорил, что самолеты компании в плохом состоянии? Что их чинят скотчем, что в них масло протекает, шины изношены? Что непонятно, как вообще выдаются этой компании разрешения и сертификаты? Говорили, конечно, и неоднократно. Но деятельность компании приостановили только после того, как упал самолет и погибли люди.

Или недавний пример – взрывы на военном складе, в ходе которых погибло больше десяти человек. Еще в 2019 году президент Токаев заявлял о том, что места, в которых хранятся боеприпасы, особенно старые, советского времени, должны быть выведены за пределы населенных пунктов. Не сделали. Видимо, этим займутся теперь. Но для этого должны были погибнуть люди.

И вот новая ситуация. Что, до расстрела алматинским стрелком никто не писал о методах работы ЧСИ? О том, что проблемщики некоторых банков чересчур активно увлекаются тем, что занижают стоимость имущества во время исполнительного производства? Конечно, и писали, и говорили, и обсуждали. А все-таки продолжали делать то же самое. И вот – снова погибли люди.

Сейчас государство зашевелится. Уже знакомые проблемщики пишут о том, что министерство юстиции требует отменять меры обеспечения по исполнительному производству, если есть жалоба должника, что, вообще-то, полный абсурд. Сейчас, видимо, в очередной раз начнут трясти владельцев гражданского оружия, что тоже абсурд, потому что как раз те владельцы, которые известны государству, обычно самые законопослушные. Сейчас накажут банк – точнее, кого-то из исполнителей внутри банка.

И успокоятся. До тех пор, пока не случится очередная трагедия. Потому что у нас умеют только так. До трагедии – показуха, полное нежелание что-либо делать и работа на свой карман. После трагедии – отчаянное шевеление, напоминающее то, как суетятся муравьи в муравейнике, когда его разворошишь, и такое же бессмысленное. Потом о трагедии опять забудут – слишком скоро. Потом все повторится по новой.

И я не знаю, где именно полыхнет в следующий раз. Кто именно почувствует себя в следующий раз в безвыходной ситуации. Будет ли это ДТП. Или расстрел в школе – в России в этом году случилось уже два. Или стихийное бедствие вроде землетрясения. Или криво построенный дом, который упадет. Или очередной самолет. Или грузовик, нарушивший правила и сбивший человека на пути к очередной бессмысленной стройке.

Не важно, что это будет. Важно, что, когда это случится, схема будет та же самая. Будет проблема, о которой много лет говорили, которую можно было решить, но никто ничего не делал, и в итоге погибли люди.

Я не оправдываю стрелка. Он не платил семь лет, и когда пришли исполнители, он схватился за ружье. И с точки зрения закона, и с точки зрения здравого смысла он виноват на сто процентов. Но при всем при этом нам не нужно забывать об истинных причинах того, что произошло. А причины эти – коррупция, жадность и полное нежелание и неумение чиновников системно работать, слушать общество и экспертов, которые говорят о проблемах, и решать проблемы до того, как они приведут к трагедии.

Автор - юрист, живет в Алматы

Публикуется с согласия автора

Статья опубликована в блоге Yerzhan Yessimkhanov в Facebook