Все они связаны с утверждениями, которые звучали в суде из уст основателя группы компаний «Иволга» Василия Розинова и его адвоката. В финале все сказанное свелось к тому, что вообще «Олжа» виновата в том, что Розинова обвиняют по уголовной статье.

Директор ТОО «Олжа Агро» Айдарбек ХОДЖАНАЗАРОВ прокомментировал этот момент и еще несколько знаковых заявлений подсудимого.

- Господин Ходжаназаров, вы за время судебного процесса с Розиновым общались?

- Конечно. И совсем недавно. Если делать выводы по публикациям в прессе, все выглядит, будто мы с ним заклятые враги. Но нельзя смешивать личные отношения и работу, бизнес и политику. Мы с ним даже обсуждали некоторые его заявления, которые тиражировали СМИ... Что могу сказать - ну, такую стратегию защиты в суде Василий Самойлович выбрал.

- Но по итогам всех его утверждений получается: в том, что Розинова судят по уголовной статье, обвиняя в мошенничестве, виноваты вы, ваша компания. В последнем слове он так и сказал: если бы не «Олжа», которая не выполнила свои обязательства по погашению долгов, этого суда не было бы. Он и представителю ЕАБР в суде адресовал претензии, дескать, по долгам вы должны были не со мной работать, а с компанией, которая взялась за доверительное управление активами «Иволги». Звучит логично, разве нет?

- Уточню: он сказал - если бы «Олжа» с Евразийским банком развития договорилась, то этого суда не было бы. Вопрос - о чем договариваться. Мы, кстати, по залогам «Иволги» с ЕАБРом ведем переговоры, намерены выкупить их, дело - в цене. Я в ближайшие дни встречаюсь с ними. Но у банка есть позиция в отношении самого Розинова, который давал личную гарантию возвратности кредита. Руководство ЕАБРа четко дало понять, что не намерено как-то связывать наши переговоры и результаты судебного процесса. И есть еще проблема пустых зерновых расписок, «вытаскивать» которые – не в интересах нашей компании. Где мы их применим? Зачем платить за воздух? Я не собираюсь создавать «Иволгу-2».

- О выкупе какого залогового имущества речь?

- Только у ЕАБРа - Узункольский нелинейный элеватор и 20 000 га земли ТОО «Ряжское».

- А не только?

- На момент нашего входа в доверительное управление активами «Иволги», 27 декабря 2017 года, совокупный долг всем кредиторам составлял $900 млн. Василий Самойлович считает по-другому. Он полагает, что пени, штрафы платить не должен. Но они предусмотрены в договорах, которые им подписаны. Да, честно говоря, между $900 млн и $700 млн в его версии разница не такая уж большая с точки зрения возможности возврата. Это фактически необслуживаемый долг. При имеющимся земельном фонде «Иволги» долговая нагрузка на гектар - $1340. Если просчитать возвратность с учетом процентов, то она зашкаливает за 50 лет, ну пусть будет 45…

- Розинов подчеркивал в суде, что он остается собственником всех своих активов. Это так?

- Юридически – да. Фактическими же владельцами имущества являются залогодержатели. Поэтому, например, лично меня не убеждает конструкция «Как я могу у себя украсть свое зерно?» Если оно заложено – уже не твое. Если его нет до сих пор или оно реализовано – это нарушение договора залога.

- Вы назвали громадную сумму совокупного долга «Иволги». Кто самый крупный кредитор?

- Halyk Bank, с долгом более полумиллиарда долларов. В этой сумме аккумулированы обязательства «Иволги» БТА Банку, Казкоммерцбанку и самому Народному. Мы обговорили условия пролонгации, списания части долга… - я не могу подробно об этом рассказывать, тем более, что процесс еще не завершен. Все финализируется к моменту торгов, буквально через полгода.

- Раз торги, значит, банкротство. В суде Розинов не единожды говорил, что реабилитацию его хозяйств «Олжа» проводила неэффективно, что вы создали в его предприятиях фирмы-двойники, зарабатываете на его активах, однако долги не обслуживаете. Подводите «иволговские» хозяйства к банкротству, чтобы имущество было продано за бесценок. Вообще-то это называется «слить» бизнес. Прокомментируете?

- У нас банкротство воспринимается как проклятие, хотя во всем мире это рестарт, перезагрузка. Но в истории с «Иволгой» надо сделать шаг назад и пояснить для начала, как мы вошли в доверительное управление. Это не мы нашли Розинова и не он «Олжу». Нас отыскали кредиторы, в частности - Halyk Bank, которому 5 лет никто ничего по обязательствам не платил. Мы к тому времени сеяли в СКО, немного - в Карабалыкском районе Костанайской области. После анализа ситуации взяли в доверительное управление 18 предприятий «Иволги», 9 осталось у Василия Самойловича – мы сразу сказали, что СМИ, полиграфия, малая авиация - не наш бизнес.

Главное условие, которое ставил нам крупнейший кредитор, посеять на свои деньги. Наши акционеры вложили в первую посевную 30 млрд тенге. Много вы назовете еще таких сумасшедших, которые бы единовременно столько инвестировали в казахстанский агробизнес? Кстати, в тот первый год работы нам пришлось выкупать у российской компании «Щелково Агрохим» семена, которые Василий Самойлович отправил туда в счет погашения долга в $22 млн буквально за несколько дней до начала нашего доверительного управления… Мы выкупили у «КазАгроФинанса» Садчиковку, обязательства по лизингу техники. И лизинг обслуживаем, рефинансировали обязательства. Заплатили налоги, потому что служба госдоходов не уставала арестовывать счета хозяйств-должников. И платим их сейчас, естественно.

Что касается фирм, которые вы называете двойниками, то они были созданы, чтобы можно было с их счетов элементарно платить людям зарплату. О нашей якобы «неэффективности» – есть бухгалтерия, цифры. Урожайность наших хозяйств вкруговую по прошлому году была 14 ц/га при средней по области 7,8 центнеров. И мы, никому не жалуясь на засуху, форс-мажорные обстоятельства, получили прибыль порядка 4,5 млрд тенге.

- А в каком статусе ТОО «Олжа Агро» действует сегодня относительно «Иволги»? В ходе судебного процесса выяснилось, что вы больше не осуществляете доверительное управление.

- Хозяйства, взятые в управление, вошли в процедуру реабилитации. По поручению комитета кредиторов реабилитационный управляющий заключил с нами договор о совместной деятельности. Все, что зарабатываем, делится: 80% нам, потому что все делается на наши деньги, 20% - «Иволге». Все средства идут на текущие расходы - надо поддерживать предприятия, в том числе бездействующее имущество, в нормальном состоянии, чтобы не пришло в упадок и не обесценилось к моменту торгов. Затраты на это, между прочим, миллиардные.

- То есть, банкротство неминуемо?

- Мы начинали с реабилитации, процедуры, когда с кредиторами можно договориться о списании долгов, их реструктуризации, о формировании компании с удобоваримым долгом, который реально погасить. Признаюсь, мы еле-еле втащили «иволговские» предприятия в этот процесс - долги были слишком велики. С такими реабилитацию не склеить.

- А что все-таки даст банкротство? Несколько компаний ведь уже обанкротились, хотя решения судов по некоторым обжалуются.

- Да, Василий Самойлович обжалует… Знаете, здесь семантика важна. Фактически обанкротились предприятия «Иволги» до нашего прихода, потому что они перестали обслуживать свои обязательства, перестали нормально функционировать. А сейчас они входят в процедуру банкротства, потому что мы проводим санацию активов.

- Очищаются от долгов?

- Обретают реальную рыночную стоимость. Будем договариваться с кредиторами о цене, по которой они продадут заложенные у них активы. Могут продать и не только нам, никто диктовать не может.

- О каких суммах может идти речь?

- Только о порядке цифр могу говорить – о сотнях миллионов долларов. Я бы не сказал, что это «за бесценок». Мы планируем по всем предприятиям, имущество которых находится в залоге у кредиторов и с которыми у нас есть договоренности, провести процедуры банкротства. Объединить их затем в компании «Олжа». Ряд предприятий, которые мы обещали Василию Самойловичу, мы ему передадим. И будем продолжать работать. Потому что я только в пары за два года инвестировал 5 млрд тенге. Только в пары! Согласитесь, это не похоже на действия человека, который хочет «слить» бизнес.