Сидеть под этим самым раскидистым дубом государственного аппарата и разинув рот смотреть вверх - дело тоскливое, но привычное. Меняются строи, концепции из четырех цифр, верховные фэйсы. Постоянно у нас лишь одно: ты под дубом, а на дубе матерый котяра, вяло позвякивая толстой золотой цепью, намурлыкивает то баюкающее, то возбуждающее.

У соседей нынче - бесконечные ура-патриотические песни, у нас - успокоительные. Ситуации разные. Коты-баюны до чертиков похожи. Их задача - поддерживать электорат в удобном градусе настроения.

У нас вот выборы. Эх, выборы, выборы... Кандидаты с первого дня выведены за зону общественного внимания. Их предъявят позже. Выводы делаю, исходя из недавнего нашего общения с областным избиркомом.

Решили мы рассказать, кто выдвинул свои кандидатуры в маслихаты. Между прочим, показательный список: кто претендует на эту роль из конкретных округов, кто сам выдвинулся, кого «продвинули» общественные объединения, кто с кем в итоге будет конкурировать. Процедура выборов должна быть максимально прозрачной, поэтому особых проблем в таком простом вопросе мы не ждали.

Однако с прозрачностью получилось «не очень». Неоднократные телефонные переговоры с председателем областной территориальной избирательной комиссии Антониной Марковой дали нулевой результат: «Списки дадим только после окончания регистрации», «Нам некогда», «Надо посоветоваться в ЦИК». Пришлось писать письменный запрос, в котором мы просили предоставить список подавших заявления о намерении баллотироваться в депутаты маслихатов. Просили сообщить Ф. И. О., в каком населенном пункте живет, кто кем выдвинут.

Ответ получили через три дня. Председатель облизбиркома отказалась предоставить данные о кандидатах, ссылаясь на пп. 7 ст. 9 закона «О персональных данных и их защите» и п. 6 ст. 104 закона «О выборах», согласно которому сообщение с указанием фамилии, имени, отчества, года рождения, занимаемой должности, места работы и жительства каждого кандидата, о его принадлежности к общественному объединению и национальной принадлежности публикуют соответствующие окружные избирательные комиссии не позднее чем на седьмой день после их регистрации.

Иначе говоря, госпожа Маркова считает, что человек, заявивший о своей готовности баллотироваться в органы представительной власти, то есть вести агитацию, публично заявлять о своей позиции, обнародовать не то что свой возраст и город, в котором живет, но гораздо более глубокие биографические данные, может быть не согласен с тем, что эти данные станут известны его потенциальным избирателям.

Абсурдная ситуация. Нас же не номер дома и квартиры интересовал, а населенный пункт, где живет кандидат, что указывает на то, от какого округа он выдвигается. Не то, выглядит ли кандидат на свои, допустим, 45, а то, как его возраст соотносится с возрастным цензом. И причем тут закон, который предписывает избиркомам крайний срок опубликования данных о кандидатах?

Какие тайны выборных технологий могут выдать «непричесанные» списки кандидатов?

Думаю, по ним видно будет, кого «одобрили» к дальнейшему участию, а кого нет. А сопоставление может навести на нежелательные мысли. А нежелательные мысли отвлекают от песен кота-баюна. Так что нельзя, потому что нельзя.