Вы замечали, что чем дальше от исторических событий, тем менее легендарные их участники похожи на самих себя? Когда-то в детстве меня этим потрясла впервые увиденная в Питере «Аврора» - корабль-символ Великой Октябрьской революции. В реале боевой крейсер под добросовестно толстым слоем краски казался частью декорации, и поверить, что когда-то пушки этого небольшого суденышка стреляли, было сложно.

Помню и старушку-соседку, Еленой Васильевной звали, которая в самые революционные годы не то комиссарила, не то в ЧК секретарем-машинисткой работала. Она все ждала влажных глаз и стойки «Смирно!» при упоминании о событиях тех лет, а у меня с каждым годом готовности верить в абсолютную их святость становилось все меньше. Тогда казалось - неразрешимый конфликт. С годами оказалось - разность контекстных прочтений. Даже в общих чертах понять то время через одну Елену Васильевну невозможно. А вот с Еленой Васильевной и моим дедом (офицером царской армии, перешедшим когда-то на сторону «красных» и в итоге попавшим под репрессии) - куда реальнее. Потому что у каждого в этой истории своя правда. А общечеловеческая, гуманитарная - где-то между ними.

Для большинства нынешних молодых участники Великой Отечественной войны тоже скорее символы, чем живые люди. В их подвигах все меньше жизни и все больше легенды. И хорошо, если в семье хранится память о прадеде, который воевал, - реальная, не приукрашенная пропагандой и не отлакированная временем история. В ней обычно больше жизни, чем в стандартном очерке о герое Великой Отечественной. И больше правды, чем в любых учебниках.

Тут ведь как о значении и исторической роли можно рассуждать (кстати, попытки привести к чему-то споры о той войне, воспоминаниями о которой богаты эти майские дни, делают костанайские историки и политологи в материале этого номера «НГ»), и это важно в аспекте истории, еще важнее в плане будущего. Но настоящий вкус и градус тех дней нужно искать не там. Он в людях, которые войну прошли, вынесли из нее свои уроки и вложили свое понимание жизни в детей. Ну а нам - второму, третьему и более поздним послевоенным поколениям - уж что досталось.

Градус жизнестойкости, умения сопротивляться обстоятельствам, выполнять долг и жертвовать собой уходит вместе с фронтовиками, с теми, кто работал в своем или воевал во вражеском тылу. Сегодня любому из солдат, кому в победном 45-м стукнуло 18 и который успел понюхать пороху, уже 88. При нашей продолжительности жизни пора для ветеранов особую Красную книгу создавать. Может быть, поэтому меня странно напрягают любые вариации сильных мира сего на тему «Что подарить Вам, дедушка, к этому большому светлому празднику?». Ну, наверное, холодильник. Наверное, это самое главное.

Правда в том, что сегодня им, ветеранам, нужно все меньше. А нам от них - все больше. Поэтому, если рядом с вами есть представитель той истории - вы его, конечно, поздравьте, а потом просто поговорите подольше. О том, какой была его личная Великая Отечественная. Не для него, для себя. Как-никак, последний шанс узнать, какова она, история, без лака и не на музейном приколе.