Члены комиссии, расследовавшие обстоятельства несчастного случая, в результате которого получил травму проходчик АО «ССГПО» Иван ЗАХАРОВ, привлечены к судебному процессу в качестве третьих лиц. Напомним, ЧП произошло на шахте «Сарбайская» 6 октября 2014 года.

В тот день Захаров заступил на смену в 16.00. Примерно в 15 часов медицинское освидетельствование показало, что он был трезв. На пути к шахте Захаров прошел через четыре пункта, на которых получал фонарь, снаряжение и т. д. Все, кто видел Захарова на этом пути, и работники, с которыми он спускался в шахту, в том числе мастер Валерий Воронцов, также утверждают, что он был трезв. Как сообщил департамент по ЧС, в 19.30 при работе по бурению шпуров Захаров был травмирован отслоившимся куском горной массы.

Рассмотрение иска Захарова к председателю комиссии по расследованию несчастного случая, государственному инспектору департамента труда и соцзащиты по Костанайской области Кенжетаю ДЕЛЬМУХАМЕДОВУ началось в Костанайском городском суде 11 февраля. Тогда же в качестве третьих лиц были привлечены специалист Костанайского наркодиспасера Зада ХАКИМОВА и представитель АО «ССГПО» Марина КРУТЬКО.

Сейчас круг третьих лиц увеличился, ими стали все члены комиссии по расследованию ЧП. Сегодня, 25 февраля, на процессе выясняли, почему ни один из членов комиссии не подверг сомнению справку о наличии в крови потерпевшего 4,6 промилле алкоголя и почему не были взяты объяснения с тех, кто был во время несчастного случая рядом с Захаровым. По заключению специалистов, 4,6 промилле соответствует тяжелой степени опьянения, которое характеризуется потерей сознания и состоянием, близким к смерти. Такое количество алкоголя, как заявил в суде представитель Захарова Михаил УТРОБИН, человек может получить при употреблении, например, 3 литров водки. 

Одим из членов комиссии, подписавших акт, был представитель профсоюзной организации Виктор МУХЛЫГИН. 

- Сначала справку подвергли сомнению, - признался он . - Но как можно идти против нее? Это же документ.

- А если бы Захаров был в алкогольном опьянении, его пустили бы в шахту? - спросила судья Гульзада РАШКАЛИЕВА.

- Нет. Но были случаи употребления алкоголя уже в шахте, - заметил Мухлыгин.

На вопрос, почему не были опрошены подчиненные Захарова (который в тот день был старшим смены) Мухлыгин не ответил. 

Эмоциональным было выступление начальника департамента по охране труда АО «ССГПО» Александра БОНДАРЕНКО, которому главный инженер АО "ССГПО", делегировал свои полномочия члена комисии по расследованию ЧП. Бондаренко заявил, что Захаров нарушил технику безопасности, подверг опасности жизнь подчиненных, не вызвав горного мастера, когда обнаружил, что порода не соответствует выданному заключению. Очень много времени в своем выступлении Бондаренко посвятил критике СМИ, которые освещают этот процесс. Но при этом не мог ответить на вопросы представителя Захарова: почему проходчика не сразу подняли после ЧП из шахты, почему не вызвали «скорую», а доставляли в больницу на автобусе, почему о несчастном случае не сообщили сразу в госорганы.

- Это было вечером, факс уже не работал, поэтому о происшедшем мы в управление труда сообщили утром 7 октября, - ответил он.

- А если будет взрыв, погибнут люди, вы тоже будете ждать, когда заработает факс? - спросила судья.

Вопрос остался без ответа. Как и вопросы о том, как могли выдать геолог и мастер документы, разрешающие проведение работ, если позже выяснилось, что горная масса не соответствует заключению геолога.

- Я, как член комиссии, вижу нарушения техники безопасности при проведении работ. Не имел права Захаров производить бурение в две руки, - заявила в суде член комиссии Алтыншаш РЫСКАЛИНОВА.

Но при этом она тоже не смогла ответить на вопрос, почему члены комиссии поверили только справке наркодиспансера о наличии алкоголя в крови Захарова, но при этом не опросили тех, кто был возле Захарова до и после ЧП.

Супруга истца Елена ЗАХАРОВА вновь сообщила суду о событиях, свидетелем которых она стала после ЧП:

- Когда я прибежала в больницу, Иван был уже в реанимации. В приемном покое увидела его начальников, которые сообщили, что они с Иваном уже договорились о том, что травму он получил при строительстве гаража. Я не могла понять - на каком гараже, он же в это время был на работе. Более того, мы вообще никакой гараж не строим. Я поняла, что они что-то темнят. Но в тот момент ни о чем, кроме того, что Иван должен выжить, я думать не могла. Ведь у нас двое детей...

Представитель Захарова спросил всех участников процесса, привлеченных в качестве третьих лиц, почему они так долго уговаривали Захарова, чтобы он согласился на версию о бытовой травме.

- Никто из членов комиссии не уговаривал, - ответил за всех Александр Бондаренко.

Прения по этому делу назначены на 6 марта.