Начало января ознаменовалось решающим этапом войны с коррупцией. Наступление идет сразу на двух фронтах: правоприменительном и идеологическом. Новый УК ужесточил наказание практически до предела, а Антикоррупционная стратегия РК на 2015-2025 годы, указ о которой подписал президент, должна «сформировать нетерпимое отношение казахстанских  граждан к этому злу». Причем «акцент должен быть сделан на устранение предпосылок коррупции, а не на борьбу с ее последствиями».

Судя по изменениям в Уголовном кодексе, пожелания самых ярых противников коррупции наконец-то были услышаны. Исключены лазейки, позволявшие уходить от ответственности - то есть возможность примирения с потерпевшей стороной, условного осуждения и условно-досрочного освобождения. Предусмотрена мера от рецидива - пожизненное лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. Да и по карману ударят существенней: речь идет не только о конфискации имущества, которое может быть предусмотрительно переписано на третьих лиц, но и о штрафах, превышающих сумму полученной взятки в размере от 20-ти до 50-кратного. Если уж это не поможет, придется применить китайский вариант.

Но опыт того же Китая показывает, что очередной партийный лидер, уличенный в мздоимстве или казнокрадстве, если и был напуган судьбой расстрелянного коллеги, то не настолько, чтобы перестать брать и воровать. Сравнить, что сильнее - жажда наживы или инстинкт самосохранения - теперь могут и казахстанские чиновники. Обвинение в том, что потолок притязаний наших органов - это сельские акимчики, больше не может считаться справедливым. Под следствием - три бывших областных акима и один бывший премьер-министр. Хотя как раз высота планки позволяет сделать вывод, что коррупция стала системой управления, которая дублирует, а то и подменяет официальную вертикаль власти. Причем делает это более эффективно, чем и объясняется ее живучесть. 

Возможно, ситуацию изменит Антикоррупционная стратегия, согласно которой через 10 лет «нетерпимое отношение к коррупции должно стать гражданской позицией каждого казахстанца, а честность и неподкупность - нормой поведения». Хотелось бы верить, но некоторые тезисы вызывают сомнения. С одной стороны, коррупция в стратегии называется чуждым национальной культуре явлением, с другой - указывается, что «при определении причин, условий и последствий коррупции должны учитываться местный менталитет, национальные и религиозные особенности, уровень правовой культуры». Тут одно из двух: либо народ еще не дорос до своей культуры, либо  корни коррупции в нашей культуре нашли благодатную почву. 

Поправка на менталитет выглядит тем более значимой, если учесть отношение разработчиков к международным стандартам противодействия коррупции. Внедрять их в Казахстане, конечно, будут, но «не только с использованием рекомендаций зарубежных партнеров», а с учетом «особенностей формирования и функционирования традиционных и присущих нашей стране правовых механизмов и институтов». В переводе это, видимо, означает: вы говорите, что отсутствие свободы слова и политической конкуренции делает борьбу с коррупцией заведомо невозможной, ну а мы ответим, что у Казахстана свой путь в этой борьбе, на котором ваши свободы только мешаются под ногами.