Я только что вернулся с «Ильенковских чтений» - московской Международной конференции, посвященной 90-летию замечательного мыслителя Э. В. Ильенкова. Было много и интересного, и спорного. Вдобавок представители Украины устроили брифинг, посвященный событиям в этой бурлящей сейчас стране.  

Но, как говорил еще Козьма Прутков, нельзя объять необъятного. Поэтому коснусь лишь разгоревшихся споров о том, какой быть истории и должен ли историк быть морализатором либо просто добросовестным – вроде пчелки - собирателем фактов? К примеру, вместо того, чтобы морализировать, рассуждая о Степане Бандере, не лучше ли объективно дать факты, а люди сами разберутся, что почем. Вопрос не отвлеченный. Ведь он касается не только прошлого, но и самого что ни на есть настоящего.

Я лично тоже против примитивного морализаторства. И «лакировка» истории, и ее «очернение», будучи чересчур навязчивыми, лишь оттолкнут аудиторию. Очень опасно переносить на прошлое и наши нынешние представления о должном, достойном, особенно если при этом игнорировать сложность истории и ее специфику. Например, было бы несерьезно, исходя из примата семейных ценностей, обвинять испанку времен наполеоновского вторжения в том, что она не пожалела собственных детей, отравив и их, и захватчиков - французских солдат. Точно так же, как нелепо обвинять Зою Космодемьянскую в том, что она пошла жечь сооружения на родной же земле - война-то шла не на жизнь, а на смерть.

Еще неразумнее швыряться словами, будь то это брань или хвала. А ведь подобное на каждом шагу. Вспомним  журналистскую прелюдию перед ответами президента РФ Владимира Путина на вопросы во время недавней прямой линии. Уж не ослышался ли я, когда с телеэкрана из журналистских уст прозвучало: «Речь пойдет о восточной Украине, против которой развязан настоящий геноцид»? Конечно, очень тревожно и больно слышать о том, что там происходит. Но слово «геноцид» имеет  конкретное значение. Примеры геноцида мы наблюдали в Третьем рейхе, во время столкновений мусульман с одной стороны и сикхов и индуистов с другой при распаде британской империи, в Африке последних десятилетий. Геноцид – это целенаправленное, массовое уничтожение  строго определенных представителей конкретных этносов и племен. Даже Голодомор без тщательнейшего изучения всех причин и граней этой величайшей трагедии нельзя назвать геноцидом, потому что он коснулся самых разных народов на огромных пространствах СССР. Конечно, назвать-то не сложно. Понять, проанализировать - гораздо труднее. Тем более тогда, когда каждое хлесткое слово может уподобиться спичке в пороховом арсенале.

Но все сказанное вовсе не означает, что даже самая научная история может вчистую обходиться без морали. Нравится нам это или нет, но история без морали – все равно, что трусы без резинки. Только мораль эта оказывается действенной, когда она естественно, словно трава, прорастает из самой жизни, а не выводится  из абстрактных схем.