Идею о передаче казахстанских тюрем в частное управление начали переводить в практику. В Караганде для строительства такого «казенного дома» на 1 500 «посадочных» мест выделен земельный участок. 

Руководствуясь принципом государственно-частного партнерства (ГЧП), финансовое бремя по сооружению новой тюрьмы государство решило переложить на плечи частных инвесторов. Частник будет компенсировать затраты за счет средств государства, выделенных ему  на содержание заключенных, и прибыли от производства, где будет разрешено использовать труд осужденных.

Коммерциализация системы отбывания уголовного наказания придумана не в Казахстане. В США она существует около 30 лет, там через нее проходят примерно 10% осужденных. Вот только о ее эффективности с точки зрения перевоспитания нарушителей закона никто не пишет. Зато много критических материалов о «рабском» труде, коррупции, прямой заинтересованности частных управляющих тюрьмами в том, чтобы правосудие исправно отправляло за решетку соответствующий контингент. В отдельных публикациях делаются выводы, что именно коммерческий интерес поддерживает в США самый высокий в мире процент «сидельцев» относительно всего населения. 

Эти же аргументы приводят и казахстанские эксперты, выступающие против передачи частным структурам управления исправительными учреждениями. Добавляя к этому довод, что в наших условиях все эти пороки будут умножены.

С этими доводами можно было бы согласиться. Если общество наделило государство обязанностью наказывать граждан за совершенные преступления, то почему исполнение наказания нужно передавать в частные руки? Да еще чтобы кто-то из этого извлекал финансовую выгоду? 

Теоретически это так. Но что происходит на практике? 13 лет назад я в составе казахстанской делегации был в США. Нам показали тюрьму в городе Талса (штат Оклахома), где отбывали наказание осужденные на срок до 3 лет. Она была в частном управлении. То, что мы там увидели, ни в какое сравнение не шло с аналогичными казахстанскими учреждениями. По журналистским обязанностям мне приходилось бывать в наших СИЗО и УК. В сравнении с ними американская тюрьма – санаторий. Речь, конечно, идет только о материальных условиях пребывания. О другом судить не берусь. Как и о других американских тюрьмах. Даже делая скидку на возможность показа нам «потемкинской деревни», мы не могли не удивиться тому, что увидели.

Первый вопрос к администрации тюрьмы: в чем интерес «частника»? Думали, нам расскажут про какие-нибудь мастерские, где подневольные «зэки» вкалывают на благо американских капиталистов. Нам ответили: единственный источник получения прибыли – умелое управление доходами от бюджетных денег, выделенных на содержание осужденных. Что касается работы, то осужденные занимаются только уборкой территории. Остальное – запрещено.

Какая практика будет в Казахстане – сказать сложно. Нужно попробовать. В наших условиях главная проблема - как сделать принудительный труд, запрещенный Конституцией РК, добровольным. Тут-то государство и должно сказать свое веское слово.