О том, чем запомнится уходящий год и чего ждать в году наступающем, рассказывает в интервью Анне Калашниковой политолог Толганай УМБЕТАЛИЕВА. Оригинал статьи размещен на странице "Ратель" в Фейсбуке. 

 

- Меня сильно удручает полное уничтожение альтернативной или протестной среды. Под уничтожением я понимаю закрытие средств массовой информации, в том числе печатных (в частности, казахскоязычной газеты "Жас Алаш") и интернет-изданий, а также аресты общественных деятелей. И это самое большое разочарование, потому что в начале года президент не один раз говорил о политических реформах.

 

Да, передача власти от президента парламенту выглядела очень иллюзорной, потому что не для того он все это время собирал свои полномочия, но были определенные надежды, что какие-то изменения все же произойдут проведены. К сожалению, страх из-за роста угрозы выхода ситуации из-под контроля по причине экономического кризиса и непредсказуемой внешнеполитической ситуацией возобладали, и власти приняли другой курс.

 

Второе разочарование по степени важности - это новые законы, прежде всего Уголовный кодекс, который вступил в силу в начале этого года. Внешне мы выглядим как чуть ли не либеральная демократическая страна, но все минусы авторитаризма спрятаны в УК. И конечно, новый Трудовой кодекс, который совершенно меняет правила игры, оставляя работников без каких-либо гарантий и защиты.

 

Очень сложный и противоречивый закон "О НПО". Эти новые правила отношений между основными субъектами – государством, гражданским обществом, профсоюзами, работодателями - меня очень сильно расстраивают. Это сигналы, которые показывают, что Казахстан движется в противоположную сторону от демократии.

 

 

- Центр принятия решений в Казахстане – президент. Но здесь мы видим, что происходит некая координация действий с силовым сектором. На мой взгляд, действуют две силы - Комитет национальной безопасности и президент. И эти две инстанции сейчас решают очень многое в нашей стране.

 

- Безусловно, суицид - это безысходность, и такая демонстрация смерти не случайна, но я не думаю, что за этими людьми кто-то стоит и руководит этим процессом. Но я и не исключаю, что есть люди, которые хотели бы, чтобы в стране был выплеск уличной активности, ведь власть боится протестных акций в любых проявлениях. Одна из первых причин – это отсутствие перспектив. И если активная часть населения еще ищет для себя хоть какое-то будущее, то люди, оказавшиеся на социальном дне, вообще не видят выхода.

 

И все это результат полнейшей политической безответственности власти, которая ни за что в этой стране не отвечает, а использует административные рычаги для давления на людей. И чем ниже социальный уровень человека, тем сильнее давление. Поэтому люди прибегают к таким радикальным методам решения проблем.

 

- Надо понимать, что население области сильно поддерживало Серика Ахметова. Насколько я могу судить, это первый прецедент такого рода в истории Казахстана, чтобы вся элита региона оказалась на скамье подсудимых. Раньше считалось, что все коррупционные схемы рождаются на юге. А тут получается, что все руководство области, в которой началась карьера президента страны, оказалось коррумпированным. Я считаю, что по карагандинцам был нанесен очень сильный удар, и сейчас они растеряны. Но через какое-то время, думаю, эта растерянность в определенном роде перерастет в оппозиционность к политическому режиму.

 

Раньше наибольший оппозиционный настрой наблюдался в западных областях - Атырау, Актобе, Мангистау. В Восточном Казахстане таких протестных настроений, как на Западе страны, нет, но есть критический настрой. В Алматы - очень критическое отношение к режиму. Юг Казахстана, хоть не протестует активно, но и не поддерживает президента так горячо, как северные области, которые всегда были лояльны действующей власти. Оппозиционность карагандинцев может привести к расширению ареала протестных настроений и однажды может выясниться, что главу государства реально поддерживают только в северной столице.

 

- Можно, конечно, укорять исполнителей, которые возбудили это уголовное дело и представляли обвинения уже в суде, но они не главные участники в этой истории. Есть две версии, почему началось следствие, завершившееся суровым приговором. Первая - Ахметов попытался оценить эффективность государственных программ, то есть всего того, что сделал его предшественник на посту премьера Карим МАСИМОВ.

 

Вторая версия - что у Серика Ахметова были определенные разногласия с президентом, потому что Ахметов был противником февральской девальвации. Что было на самом деле – сказать трудно. Но если судить по открытым источникам, складывается впечатление, что у Ахметова было серьезное противостояние с Масимовым. Но принять окончательное решение о его судьбе в нашей стране может только президент.

 

Надо учитывать, что Серик Ахметов политик немножко другого формата, он не аппаратный игрок, поэтому и не справился с интригами в правительстве. К примеру, в Жамбылской области чиновника высокого ранга, замакима области, увели из кабинета в наручниках, это событие транслировали по официальным телеканалам – «Хабар» и «Казахстан», но через день он вдруг оказался на своем месте.

 

Это говорит о том, что южному клану удается быстро гасить такие конфликты и выходить из воды сухими. У северян другая модель поведения, им очень сложно участвовать в таких аппаратных играх

 

- Конечно. Я специально выписала некоторые особенно выдающиеся фразы из приговора, например, там есть формулировка, что Серик Ахметов, дальше процитирую: "Сопоставив находящуюся в его распоряжение информацию, задался преступным умыслом". Как это можно доказать?! Мне, как политологу, кажется это очень смешным, а юристам - тем более, наверное, потому что обвинение, как мне кажется, должно строиться на фактах, а не на предположении о наличии у обвиняемого какого-то умысла. Как они определили, что у него был преступный умысел? Это показала психологическая или еще какая-то экспертиза?

 

Или другой пример: "Используя свои должностные полномочия, он решил использовать свои служебные полномочия в корыстных побуждениях." Как можно доказать эти корыстные побуждения? И на таких предположениях строится весь обвинительный приговор - это говорит о слабости наших профессиональных судей, о слабости прокуратуры и в целом всей юриспруденции. Поэтому я считаю, что в данном этом процессе доминировала политическая составляющая.

 

- Это своего рода тестирование. Если даже гипотетически на минуту представить, что Дарига НАЗАРБАЕВА будет транзитным президентом, то понятно, что долго она не сможет удержаться в этой должности. Не факт, что те люди, которые ей сегодня оказывают поддержку, продолжат делать это, когда она вознесется на вершину власти. Но закрепление позиций президентской семьи во власти – условие ее выживания. На мой взгляд, активность Айсултана Назарбаева - это попытка выдвинуть нового кандидата.

 

- Его имидж строится на самых уязвимых позициях, скорее всего, это попытка свои «слабости» представить как сильные стороны. Делается акцент на том, что он внук президента и сын Рахата Алиева. Пиар-технологи хотят построить имидж Айсултана - нового дерзкого политика. Они хотят показать, что он дерзкий, как его отец, который также шел напролом. Но при этом у него есть некая политическая хитрость и мудрость дедушки. Я думаю, что за всем этим внимательно наблюдает элита, которая в свое время сумела «сломать» Рахата Алиева, и это дает повод предположить, что и Айсултана может ждать такая же участь.

 

Пока он молод, ему, возможно, и дадут поиграть в политику, отведут определенную роль, но не факт, что он закрепится в элите.

- Даригу Назарбаеву назначили куратором СМИ, скорее всего, потому, что у нее есть определенный опыт – "Хабар", КТК, газеты и сайты. Считается, что она разбирается в этих вопросах. Если учитывать, как она действовала раньше, то у вашего сайта и портала Zonakz.net есть три варианта развития событий, которые ей выгодны.

 

Первый вариант - это полностью закрыть сайты. Никто не будет искать, кто заблокировал сайты, официально заявят, что они сами по себе блокируются. У нас люди тремя выстрелами заканчивают жизнь самоубийством, так что такая версия с автоблокировкой власть устроит.

 

Второй вариант - будут договариваться о лояльности, попытаются заставить сменить политическую тональность.

 

И третий вариант - покупка этих ресурсов. Естественно, сменятся собственники и редакторы, останутся только названия сайтов. Дарига Назарбаева с Рахатом Алиевым не раз проделывали такие вещи и с печатными изданиями, и с телевизионными каналами.

 

- Им надо все контролировать, чтобы они могли управлять общественным мнением. Если раньше народ полностью доверял элите и президенту, то сейчас такого нет. Власть начинает проигрывать альтернативным СМИ, которые более эффективно и точно трактуют политические и экономические события, поэтому читатели больше доверяют именно такой интерпретации. А власть, увлекшись демонстрацией виртуальной стабильности и успешности, совершенно оторвалась от жизни. Поэтому идет борьба с теми, кто мешает власти конструировать некую выдуманную жизнь.

- Для них это равносильно признанию собственной слабости. Дело в том, что представители элиты не мыслят демократическими категориями. Они не представляют, как можно выстроить схемы коммуникации и взаимодействия со средой, которая мыслит альтернативно, чтобы мобилизовать общество для развития страны. Существующая политическая система сильна контролем, люди привыкли решать все вопросы силовыми методами.

 

Но чем ближе мы приближаемся к моменту передачи власти, тем сильнее становится страх, что им не удастся пережить без потерь этот катаклизм. Они понимают, что неизбежно начнется борьба за экономические ресурсы, которая перерастет в политическое противостояние, тем более что будет это все происходить на фоне углубляющегося кризиса как в экономике, так и в управлении. Власть хочет заранее предотвратить любые попытки вывести ситуацию из-под контроля.

- Любые действия властей сейчас опасны для общества. Мы видим, что программы выхода из кризиса нет, власти в растерянности, никто не ожидал такого обвала тенге. Никто не знает, что будет происходить дальше. Идет отток инвесторов. По всей видимости, экономика Казахстана продолжит падение. Думаю, что кризис продлится очень долго. А все это значит, что будут закручивать гайки дальше и искать виноватых.

 

Виноватыми, я полагаю, окажутся те, кто выступает с критикой властей, любой человек, который что-то скажет осознанно или по неосторожности, может оказаться на скамье подсудимых.

 

Каких-то новых экономических идей, путей выхода из кризиса пока никто из элитных групп внутри политического истеблишмента не предложил, не исключаю, что власть будет просто ждать, когда все это закончится само по себе. Поэтому будет идеологическая мобилизация, если это можно так назвать – попытаются компенсировать пустой холодильник телевизионной картинкой. Нам будут говорить, какой замечательный президент, напоминать о прошлых достижениях, показывать все что угодно, лишь бы не реальные проблемы. Даже парламентские выборы вряд ли оживят политическую жизнь, все будет как обычно.

 

На повестке дня стоит вопрос, как подавить любые проявления протестных настроений.

- В первую очередь, я бы наладила диалог с протестной средой. Надо понять, что эта среда не несет в себе такого негатива, а предлагает альтернативу - это то, чего не хватает властям, потому что у правительства нет новых идей. И если сесть за стол переговоров, то это мобилизует общество для решения проблем, нужны политические реформы, прозрачность и конкуренция. Когда все решения принимаются в тиши кабинетов, а программы пишутся мальчиками, которые не имеют понятия о реальной жизни, то и результата не будет. А потом власти удивляются, почему их программы не работают?

 

Нужно все обсуждать, чтобы в государственных программах учитывались интересы общества. Тогда общество само предложит свое видение развития страны, которое, я считаю, будет более действенным.

 

Пока же власть будет исключать общество из процесса принятия решений, мы не выйдем из кризиса. Сейчас у власти неверная стратегия.