27 ноября на процессе по делу о наркомафии подсудимые - бывшие полицейские заявили о том, что не признают предъявленное им обвинение и что в ходе следствия на них оказывалось психологическое и моральное давление.

О своей невиновности заявили суду Дмитрий ЦОЙ (бывший оперуполномоченный группы организации «А» управления по борьбе с наркобизнесом ДВД), Серик МУХАМЕДЖАНОВ (бывший старший оперуполномоченный отделения криминальной полиции ЛОВД на станции Костанай ДВДТ МВД РК) и Джангельды ИРКЕБАЕВ (бывший старший оперуполномоченный зонально-территориальной группы отделения криминальной полиции Южного отдела полиции УВД г. Костаная).

Самат ЕРМАГАМБЕТОВ (бывший старший оперуполномоченный группы «А» обеспечения отделения криминальной полиции Северного отдела полиции УВД г. Костаная) вообще отказался давать показания, отметив во время следствия, что на него оказывалось психологическое и моральное давление.

- В органах внутренних дел я служу с мая 2010 года, работал на оперативной работе по раскрытию имущественных преступлений, - сказал он. - К обороту наркотиков и борьбы с ними отношения не имел. Я успешно прошел внеочередную аттестацию. С самого первого дня вызова в органы КНБ на меня оказывалось давление - от меня требовали, чтобы я дал показания на своих коллег, на руководство, обещая в этом случае прекратить преследование в отношении меня. Я на их требования не пошел, поэтому я сегодня здесь. Даже сегодня обвинение, игнорируя нормы УПК, которые нарушались постоянно во время следствия, старается доказать мою виновность. Вину не признаю в полном объеме, от дачи показании отказываюсь.

Джангельды Иркебаев и Дмитрий Цой, как выяснилось на заседании, молчали на протяжении всего предварительного следствия. Но вчера они выступили в суде.

- Я не признаю ни одну из предъявленных статей, - заявил суду Дмитрий Цой. - Я не давал никаких показаний, но мне сотрудники департамента  КНБ Латыпов, Жаиков и Валеев то и дело твердили: "Не переживай, мы все равно тебя посадим". А я не вижу в своих действиях ничего противозаконного. Если встречался с Середенковой, Киселевой (здесь и далее речь идет о фигурантках процесса, обвиняемых в торговле героином - "НГ"), то все это оформлял в виде рапорта и ставил известность руководство. Мною в марте - апреле было заведено оперативное дело на Петренко и собиралась информация. Оно было прекращено после того, как ее задержали сотрудники КНБ. А то, что я звонил по телефону и говорил, что нужно пять или семь конфеток, так это делалось для конспирации. Была необходимость встретиться, чтобы получить информацию, поэтому и разговаривал на их языке.

Чтобы проверить достоверность этих доводов, суд намерен сделать запрос в ДВД Костанайской области и истребовать оперативное дело, заведенное Цоем. После дачи показании Дмитрий Цой сделал заявление о нарушении норм УПК, которые судья принял к сведению.

О том, что сотрудники КНБ просили дать показания против коллег и обещали за это прекратить уголовное преследование, заявил в суде и Джангельды Иркебаев.

- Изобличать кого-либо я не собирался, вину в предъявленном обвинении не признаю. В мои обязанности входило раскрытие уголовных преступлений. Заниматься еще по линии УБН не было ни времени, ни намерений. Своих преступлении хватало, - начал свой рассказ Иркебаев.

Знакомство и общение по телефону с Резидой Асылбаевой он объяснил тем, что в полицию обратились ее дети по факту мошенничества. Тогда и познакомился с Резидой, которая сообщила ему, что дети у нее проблемные, а также о том, что она торгует вещами.

- Асылбаева сама звонила и спрашивала - что там по ее делу. Я отвечал. Вообще через детей Асылбаевой я хотел выйти на наркоманов, которые совершали преступления, поэтому поддерживал отношения. О том, что она сама занимается распространением наркотиков, я не знал. Действительно, порой за информацию наркоманы сами просили набрать тот или иной номер телефона  и говорили, что мне стоит только представиться, а дальше они сами знают, что делать. Я соглашался на их условия, это был своего рода тактический прием для раскрытия преступлений, - сообщил Иркебаев.

При рассмотрении одного из эпизодов из обвинения - передачи одной дозы героина Иркебаеву Невежиным - выяснилось, что в это время Иркебеев был в командировке в Алматы. Как он получил дозу, о которой утверждал Невежин, осталось под вопросом.

О том, что просьба о конфетках - это тактический прем в работе оперуполномоченных, сказал еще один экс-полицейский Толеген НАУРЗБАЕВ.

- Из всех женщин-подсудимых я знаю только Середенкову и Чебунину, о них рассказали наркоманы, с которыми приходилось встречаться в процессе работы, - сказал он. - Никому я пособничества не оказывал. Действительно, я звонил Олесе и Полине, чтобы выяснить, в каких местах находятся наркоманы. Это был тактический прием. Я в полиции работал  всего 2,5 года, со мной мало кто считался. Это вы можете судить по телефонным разговорам.

Свое объяснение записанным телефонным разговорам, которые легли в основу обвинения, представил Серик Мухамеджанов:

- С Резидой я познакомился в 2008 году, тода работал в УВД. Она обращалась с заявлением по поводу хищения денег из квартиры. Тогда узнал, что она занимается ремонтом квартир. На всякий случай записал номер телефона. В 2010 году мне нужно было в квартире переклеить обои, я вспомнил о Резиде, которая порекомендовала Полину. Так я познакомился с ней. Потом мне нужны были деньги и я у нее занимал 50 000 тенге. Но мне дали только 35 000 тенге. В телефонных звонках как раз речь идет об этих деньгах. Еще я помню, что позвонил Полине и попросил 5000 тенге. Она сказал, что у нее сейчас работа не идет, поэтому я не стал у нее брать последние 5000 тенге. Потом как-то попросил Асылбаеву занять 7000. Она мне сказала, чтобы я позвонил Полине и она даст деньги. Вот я и позвонил ей. Правда, я их до сих пор не успел вернуть.

- А почему вы занимали у них деньги? - спросил гособвинитель.

- Они же занимались ремонтом квартир, поэтому я думал, что у них есть всегда.

- Сколько раз давали в долг?

- Много.

- А почему по телефону деньги называет документами?

- Для конспирации.

- Вы, честный мент, хотите занять деньги. Зачем конспирация? Зачем называть "документы", а не сказать: "Дай денег"?

- Я думал, что вдруг телефоны у оперативников прослушиваются. Я не хотел, чтобы знали, что я беру в долг.

- Честному полицейскому прослушка - не помеха.

Экс-полицейский Арман БОЗБОЛИН на вопрос о том, почему в телефонных разговорах он называл героин конфетками, просто признался:

- Помогал агентуре приобретать наркотики. Агентура у полицейских - это, в основном, наркоманы. Но считаю, что наркомафии я никакого содействия не оказывал, ничего не "разводил" и ни о чем их не информировал. И потом, ни один из "бегунков", которые были на этом процессе, на территории, курируемой мной, а это Костанайский район, наркотики не продавали.

Сегодня будут допрошены остальные экс-полицейские