В феврале исполнилось 100 лет со дня празднования последнего, трехсотлетнего юбилея династии Романовых, правившей в самой крупной империи из тех, которые  до того знала история. Пышный был юбилей. О предшественнике последнего императора Российского Александре Третьем, чье короткое царствование последовало за царствованием убитого народовольцами Александра Второго, в юбилейном издании тех лет писали, как об «увековеченном в потомстве славным именем Царя-Миротворца». А о его времени - как о «редком царствовании, в течение которого государственный меч ни разу не вынимался из ножен», а к «слову русского государя, как к высшему закону, прислушивался весь мир».

Насколько уж прислушивался – другой вопрос. Но так писалось. Так думалось или, по крайней мере, хотелось думать тогда, за год до начала катастрофической для России и Европы мировой войны и ровно за 4 года до падения династии.

Меня воспоминания о торжествах 1913-го и хвалебных строках, писавшихся отнюдь не только плоскими лизоблюдами, наводят на мысль о зыбкости и мишурности торжеств и самовосхвалений, когда и где бы они не звучали. Картина, напоминающая пир Валтасара, в разгар которого проступили пламенеющие буквы, предрекающие конец великого царства. А сколько таких букв и знаков являла человечеству история? И как плохо умели их понимать даже многие самые ученые мужи тех или иных времен. Разве не было похожим на царствование Александра Третьего - в смысле идейного бархата, укутывавшего мысли и чувства – время Брежнева, когда пели «революция продолжается, революции нет конца», а с высоких трибун убеждали самих себя и всех нас в том, что советские люди - свидетели и творцы «полной и окончательной победы социализма»?

Подумаешь об этом – и по телу пробегает мистический холодок: чем громче где-то бьют в литавры, чем увереннее вещают о нащупанной твердой дороге к вечности, тем слабее представляют то, что поджидает за первым же поворотом Истории. Будь то предреволюционная Франция, царская Россия или Советский Союз…

С одной лишь, но немалой разницей. Элита и венценосные семьи, как Франции, так и царской России, сполна заплатили собственной кровью за близорукость придворных оракулов и свою слепоту. Что проку лить задним числом слезы сострадальцев, если в мировой истории гибель держав или смена царящих в них порядков сплошь и рядом вели к выкорчевыванию царствующих родов и истреблению целых слоев элит?

А вот революция (или как там ее назвать?) конца прошлого века оказалась, мягко говоря, довольно-таки «специфической». Не добравшись до светлого будущего для всех – этакого коммунистического Рио-де-Жанейро, представители значительной части советской элиты поспешили, следуя знаменитому герою Ильфа и Петрова, «переквалифицироваться в управдомы», то есть в бизнесмены, банкиры и прочая, и прочая, не забывая при этом затверженно поругивать «греховное» советское прошлое. В какое же интересное и полное сюрпризов время нам довелось жить! Куда там жалким телерозыгрышам до тех спектаклей, которые с человечеством разыгрывает История. Так что хроникеры, сценаристы, романисты и поэты – острите перья. То ли еще будет.